У меня в голове бешено завертелись мысли. Наша
квартира тоже номер сорок девять. Когда Катюша и Юлечка разбили стены,
превратив свои квартиру в одно помещение, вход сделали через двухкомнатную,
принадлежавшую девушке. И я вчера дала назойливому мужику с телефонной станции
наш адрес, изменив только номер дома. То есть, получается, сообщила я координаты
некой Веры Зайцевой…
– Глядите, – толкнула меня молодая
мать, – несут!
Из подъезда и впрямь показались мужчины,
тащившие нечто, больше всего похожее на гигантскую оранжевую мыльницу, внутри
которой виднелся черный пластиковый мешок.
Толпа тихонько загудела, кое-кто вытянул шеи,
пытаясь получше рассмотреть тело. Но зевак ждало разочарование. Мешок был
наглухо закрыт. Санитары принялись засовывать носилки в труповозку. Из дверей
вышла группа мужчин. Впереди с папкой под мышкой шел майор Костин.
– Володя! – обрадованно крикнула я.
Майор притормозил, провел взглядом по
любопытным и удивился:
– Лампа, ты откуда?
– Хороший вопрос, – усмехнулась
я, – ты забыл, что мы живем в соседнем доме. Вот выскочила хлеба купить, а
тут такое! Пойдем к нам, суп есть вкусный и котлеты.
– Здорово, – обрадовался майор и
крикнул: – Давайте, ребята, без меня возвращайтесь, пообедаю и приеду.
Мы медленно двинулись в сторону проспекта,
все-таки надо было купить батон!
С Володей нас свела судьба недавно. Он
расследовал дело, к которому оказались причастны мы с Катей, и проявил он себя
тогда как отличный профессионал, моментально разобрался, что к чему, и вычислил
преступников. Майор сразу понравился всем в доме. Я так и не могу понять, то ли
он отличный психолог, то ли просто добрый человек, но с Сережкой он беседует о
рекламном бизнесе, с Юлей – о теории и практике газетного дела. При виде
Костина поднимают невероятный шум собаки, потому что знают: этот гость сейчас
вытащит из пакета замечательные подарки – кости с бычьими жилами. Между прочим,
весьма недешевое лакомство. Кирюшку майор «купил» моментально, дав тому
подержать в руках табельное оружие, ну а мне таскает детективы. И откуда только
узнал о моей невинной слабости!
Мы вошли в булочную, и Володя мигом рванул к
тортам.
– Слышь, Лампа, какой лучше взять:
«Полет», «Марику» или «Птичье молоко»?
Я усмехнулась:
– Если хочешь всем сделать приятное,
прихвати пирожки с мясом, здесь их отлично пекут. А сладкое только Кирюшка
уважает, больше никто не ест.
Щедрый майор моментально набил пакет пирогами,
схватил три киндер-сюрприза, «Птичье молоко». Я купила батон, и мы пошли домой.
Встретили нас радостными криками. Раздав
подарки, Володя, хитро прищурившись, вытащил несколько детективов. И откуда
взял? Неужели носил в портфеле на всякий случай?
– Класс, – завопил Кирюшка, ломая
шоколадное яйцо, – динозаврик!
– Как дела? – спросила Катюша,
наливая суп.
– Дела идут, контора пишет, –
отозвался майор, быстро-быстро глотая наваристые щи, – ну, Лампа, супец ты
варишь первый сорт.
Вот ведь дамский угодник! Впрочем, тут он
прав, щи я делаю по всем правилам, с большим куском мяса, лук и морковку
пассирую и обязательно кладу свежие помидоры.
– А что случилось у соседей? –
поинтересовалась я, когда вслед за супом исчезли и котлеты.
– Жуткая дрянь, – произнес Костин,
вытаскивая сигареты. – Некая Вера Зайцева не поладила с любовником, и он
ее зарезал кухонным ножом. Словом, бытовуха, ничего интересного. Сели, выпили,
добавили, поругались, схватились за ножи… Сплошь и рядом такое.
– Почему решили, что любовник? –
удивилась я.
– Да там все ясно, – отмахнулся
Костин, – он к ней вчера вечером пришел уже под газом, а Вера его на
пороге обматерила, соседка слышала. Ругать отругала, но впустила. Впрочем, она
сама была не дура выпить, частенько за воротник закладывала. Ну, очевидно,
пошли в комнату и продолжили праздник, а потом кавалер и прирезал даму. Да еще
ухитрился ей по горлу полоснуть. Кровищи хлестало! А сам, очевидно, совсем
пьяный был, потому что добрел до дивана и рухнул. Зайцева осталась на полу
лежать, и к утру у соседей внизу с потолка закапало. Они и вызвали милицию.
– Странно, что тебя туда
направили, – вздохнула я, – почему не районное отделение?
– Зайцева – дочь высокопоставленной
шишки, – пояснил майор, – папенька ее – замминистра, вот мне и велели
проследить.
– Надо же! – удивилась Юля. –
Отец при чинах, а дочь балбеска.
– Еще не такое бывает, – продолжал
Костин, – подчас положение родителей лишь усугубляет дело. Детки-конфетки
ни в чем отказа не знают и живут как хотят. Повяжешь такого, вот где головная
боль начинается – звонки, вызовы к начальству, просто мрак. Этот-то, который
Зайцеву прирезал, ни больше ни меньше как сынок Бурлевского.
– Федора Бурлевского? – изумился
Сережка. – Продюсера группы «Делай, как я»?
– Точно, – подтвердил Володя,
прихлебывая кофе, – именно Федора. Представляю, что сейчас начнется.
Папаша Зайцевой против папаши Бурлевского. Просто борьба слона с тигром. Только
чует мое сердце, в результате больше всего нагорит мне. Слава богу, хоть дело
ясное. Сыночек на диване дрых, когда мы вошли, нож рядом, отпечатков полно.
– Он признался? – спросила я.
– Он пока ничего не соображает, –
отрезал Костин, – лыка не вяжет…
– Сколько же надо выжрать, чтобы за ночь
не очухаться? – изумился Сережка.
– И не говори, – вздохнул
Володя, – прям беда. А уж квартира-то! Разгром полный, мы сначала
подумали, что кто-то там обыск проводил – вещи на полу, белье грязное и книги
вперемешку с продуктами. Только соседка сказала, что Зайцева всегда в подобном
пейзаже жила. Неаккуратная, жуть. Меня чуть не вывернуло, когда стада тараканов
увидел!
– Фу, – вмешалась Катя, –
давайте переменим тему, лучше послушай наши новости.
И она стала рассказывать про новый проспект,
линию надземки и предстоящий переезд. Я начала потихоньку мыть посуду. Слава
богу, Зайцева погибла в результате пьяной разборки, а то мне на какую-то
страшную минуту показалось, будто я виновата в смерти несчастной, дав ее адрес
мужику с телефонной станции.
