Прибавьте к этому жуткую скуку, которая прочно
поселилась в нашей квартире. Михаил целыми днями торчал на работе, а приходя
после полуночи домой, рушился в своей спальне на кровать, сжимая в руке сотовый
телефон. Супруг в отличие от меня вел бурный образ жизни, что, в общем,
понятно. Интересы бизнеса заставляли его бывать на всевозможных презентациях и
фуршетах, торговля компьютерами – дело не простое. Мне же слабое здоровье не
позволяло сопровождать его, и приходилось изнывать дома, возле телевизора.
Домашнее хозяйство вела прислуга.
Единственной моей радостью стали детективные
романы. Я скупала все новинки, как отечественные, так и зарубежные, пачками «проглатывала»
тома и частенько мечтала: вот бы оказаться хоть разочек на месте одной из
героинь, пережить увлекательное приключение, столкнуться с трудностями,
размотать тугой клубок преступлений…
Да куда мне с таким здоровьем!
Но неожиданно моя жизнь переменилась. Однажды
в дом доставили видеокассету, где была заснята страстная постельная сцена.
Раскрыв рот, следила я за своим мужем и незнакомой черноволосой женщиной.
Заканчивалась запись выступлением этой дамы. Назвавшись Таней, она сообщила,
будто беременна от моего супруга, и категорично потребовала, чтобы я дала ему
развод.
Несколько часов я металась по квартире, ища
выход из создавшегося положения, и наконец, приколов мужу на подушку записку:
«В моей смерти прошу никого не винить», – убежала на улицу, бросив в
квартире все – документы, деньги, ключи…
Побродив бесцельно по улицам, я набралась
смелости и бросилась под проходящую мимо машину.
Но, очевидно, провидение решило дать мне шанс,
потому что за рулем этого автомобиля сидела Катя.
Так я оказалась в ее большой, бестолковой
семье. Два сына, Сережка и Кирюшка, невестка Юля, мопсы Ада и Муля,
стаффордширская терьерица Рейчел, кошки Клаус и Семирамида, три хомяка да жаба
Гертруда. Питались в этой семье исключительно готовыми пельменями и супчиками
«Кнорр», убирали раз в году, стирали на Пасху. И не потому, что были неряхами,
нет, всем просто было некогда. Уходят в восемь и возвращаются в восемь, падая
от усталости.
Катя – кандидат медицинских наук, отличный
хирург. К ней на операцию больные записываются в очередь, Сережка работает в
рекламном агентстве, Юлечка учится на факультете журналистики и подрабатывает в
газете. Занят и Кирюшка – школа, секция спортивной гимнастики, английский…
Когда мать приволокла домой грязную тетку,
никто из детей даже не изумился. Во-первых, у них постоянно жили гости,
во-вторых, Катюшка жалостлива без меры и частенько притаскивает с собой сирых и
убогих. То бабушку, которую милые родственнички не хотят забирать из больницы
домой, то бомжиху, спящую в подъезде, то девчонку-провинциалку, не поступившую
в вуз и решившую заняться древнейшей профессией…
Неизвестно, как бы сложилась моя дальнейшая
судьба, но на следующее утро после того, как я попала в эту суматошную семью,
началась невероятная, захватывающая дух детективная история.
Катю похитили, и я осталась один на один с
домашними и материальными проблемами. Пришлось заботиться о Сереже, Кирюше,
Юле, собаках, кошках, хомяках и жабе Гертруде. Не буду рассказывать, как
училась готовить, стирать, убирать, опущу и повествование о походах в школу…
Ситуация осложнялась еще и тем, что я просто обязана была отыскать похитителей
и вызволить Катю.
После долгих и мучительных поисков подруга
нашлась на… чердаке моей собственной дачи в Алябьеве, а одним из главных
преступников оказался не кто иной, как Михаил Громов.
Раскрыв рот, слушала я рассказ майора Костина,
распутывавшего хитрое дело. Слушала и не верила своим ушам. Мой якобы ласковый,
интеллигентный, заботливый, щедрый муж на самом деле оказался хладнокровным
негодяем и убийцей. Он не торговал компьютерами, фирма, якобы производящая
программные продукты, просто служила ширмой. Громов вместе с компаньоном
наладили выпуск из пищевой соды «американских витаминов» и обманывали почем зря
наивных людей.
Не лучше поступил супруг и со мной. Больше всего
он боялся, что я случайно узнаю о том, какое наследство оставили мне родители:
коллекцию картин лучших художников России. Мой отец, оказывается, собирал ее
всю свою жизнь, а я в детстве ничего в этом не понимала. После смерти папы
полотна были переданы на сохранение лучшему другу семьи, старику Юровскому. И
наше с Михаилом благополучие строилось не на его заработках, а на тех деньгах,
что супружник выручал, торгуя пейзажами и портретами из коллекции моего отца. А
еще в мое приданое вошли дача в Алябьеве и квартира моих родителей, огромные
пятикомнатные апартаменты в центре Москвы, тоже благополучно пущенные Громовым
с торгов.
Мужу было выгодно, что жена апатично и
бесцельно сидит дома, кутаясь зимой и летом в оренбургский платок. Он без конца
«заботился» обо мне, постоянно внушая мысли о слабом здоровье. Ему страшно не
хотелось, чтобы я очнулась от спячки и начала выяснять финансовые проблемы.
Трогательно уложив меня в кровать в компании таблеток, капель и микстур, Михаил
преспокойненько ехал с любовницей в ресторан. Правда, возвращаясь домой, он
никогда не забывал прихватить для «несчастной больной» букет или коробочку
пирожных.
– Купил с заварным кремом, – щебетал
супружник, внося в спальню поднос с чаем, – подумал, что со сливочным
слишком тяжело для твоей больной печени.
Я принимала «заботу» за чистую монету и
чувствовала себя благодарной. Но этой осенью мои глаза неожиданно раскрылись, а
судьба переменилась кардинально. Я даже придумала себе новое имя – Евлампия,
похоронив Ефросинью вместе со старой жизнью.
Михаила с подельником посадили пока в
Бутырскую тюрьму. Суд еще впереди, следствие в самом разгаре. Впрочем,
жалостливая Катя, которую негодяи продержали на чердаке почти месяц,
прикованной к крюку, велела мне отнести мужу передачу и даже купила нехитрый
набор для зека – чай, сахар, колбасу и сушки. Но я наотрез отказалась тащить
неподъемную сумку на Новослободскую улицу и подала на развод. Михаил и так
получил за мой счет слишком много материальных благ, теперь пришла пора платить
по счетам, к тому же мне не нравятся люди, решающие свои проблемы методом
похищения беззащитных женщин.
Квартиру, где протекала моя унылая семейная
жизнь, я заперла, а сама поселилась у Кати. Веду домашнее хозяйство, готовлю,
убираю, стираю, бегаю в школу к Кирюшке и забочусь о животных. Денег,
естественно, не зарабатываю, но парадоксальным образом не чувствую себя
нахлебницей, наоборот, я хозяйка в этих огромных апартаментах, которые Катя
сделала из двух квартир – своей трехкомнатной и Юлиной двухкомнатной.
Впрочем, если понадобятся деньги, можно
продать какую-нибудь из картин, а на даче в Алябьеве мы намереваемся провести
лето.
