- Бластер... Магус...
Оби-Ван выглянул из кабины. Падме стояла, направляя на бездыханного Магуса винтовку. Она не ослабляла внимания ни на секунду. Тэли стоял рядом, тоже прицелившись в охотника из бластера. Оби-Ван видел в его лице борьбу, желание спустить курок. У его ног лежал убийца, лишивший его семьи.
Высоко в небе истребитель Анакина мчался вниз, пробивая себе путь сквозь тучи вражеских истребителей.
- Магус у Падме на мушке. Пока что мы все в безопасности.
- Все такое... серое...
Оби-Ван покачал головой:
- Нельзя было так рисковать.
- Но ведь сработало? – Облечение, затопившее Кеноби при знакомых упрямых нотках в ее голосе, испарилось, когда Сири поморщилась. В Силе колыхнулась горячая волна боли. Оби-Ван попытался подняться:
- Я... где-то тут была бакта.
- Не оставляй меня, - Сири поймала его руку, - Я должна сказать...
- Сири, лежи, я принесу аптечку...
- Во имя звезд, Оби-Ван, я умираю! Можно хотя бы сейчас не перебивать?
Он сердито смахнул слезы:
- Нет, не умираешь!
Ее пальцы пытались нашарить что-то на поясе.
- Не получается... найди ты...
Что найти? – чуть не спросил он, уже зная. Он вынул из кармашка на ее ремне синий согревающий кристалл и вложил в ее руку.
- Нет-нет... это тебе, - Она уронила кристалл в его ладонь, - Так я всегда буду с тобой...
- Ты всегда будешь со мной, - словно во сне, повторил Оби-Ван. Она погладила его по щеке и бессильно уронила руку.
- Не переживай слишком сильно...
Ее глаза закрылись, и она ушла.
Оби-Ван свернулся рядом с ней на палубе, согревая ее ладонь в своих руках. Он думал о том, как и зачем он еще жив, если так больно. А потом он не мог даже думать.
* * *
Анакин, сходя с ума от страха, несся к земле. Он ее разыщет. Он палил в истребители вокруг снова и снова, упорно расчищая себе путь к планете.
Когда он увидел разбившийся корабль на дне каньона, он подумал, что Падме погибла. Сердце сжалось в крошечную точку. Месть. Он будет мстить.
Но, опускаясь ниже, он увидел ее – держа руках винтовку, она смотрела на небо и ждала его. Секунды спустя он уже смял ее в объятиях, твердо решив никогда не отпускать.
- Я волнуюсь за Сири, - прошептала она, отстраняясь.
Из разбитого звездолета не спеша вылез Оби-Ван. Он зашагал к ним. Что-то – в его походке, в его лице – было не так.
- Она теперь едина с Силой, - сообщил учитель им всем, но смотрел только на Магуса. Охотник, приходя в себя, зашевелился. Тэли крепче сжал бластер. Анакин видел в его лице одно-единственное мучительное желание. Тэли хотел выстрелить.
Но тут же Анакин перевел взгляд на учителя, и ему стало жутко. Впервые за все годы, что он знал Оби-Вана Кеноби, ему было страшно за мастера. Анакин видел, как тот смотрит на Магуса. Ее глаза были пустыми, словно у ног джедая лежал не живой человек из плоти, крови и кости, а ничто, пепел.
Оби-Ван активировал свой меч.
Падме глянула на Анакина, расширив глаза. Скажи что-нибудь, - умолял ее взгляд, - Останови его.
Что-то в лице учителя сказало Анакину, что он сейчас ничем не может помешать Оби-Вану.
Тэли шумно выдохнул, не сводя глаз с Кеноби.
Оби-Ван неторопливо опустился на колени и приставил слепящий клинок к горлу охотника. Он встретил взгляд Магуса, и Анакин увидел мелькнувший в глазах того неподдельный ужас. Оби-Ван тихо произнес:
- Ты убийца. Бесчувственный и безжалостный. Но я не ты.
Он поднялся на ноги.
- Свяжите его и доставьте на борт, - велел он, отворачиваясь, - Теперь он военнопленный.
Глава 33
Взламыватель был утерян в бою за базу Азур. Взрыв фузионного снаряда почти сравнял космопорт с землей. Поднявшееся гигантское облако дыма послужило прикрытием для отступления республиканских кораблей. Генерал Солома’ал был взят в плен при попытке скрыться со взламывателем. Тогда он взорвал прибор, чтобы тот не достался врагу. Два дня спустя генерал бежал из плена и был восстановлен в звании и отправлен на другую базу.
Сепаратисты разбомбили лабораторию Тэли. Все его записи и документы были уничтожены. Ему понадобятся долгие годы чтобы восстановить хотя бы часть дела всей его жизни... если это вообще было возможно восстановить. На время войны Фрая секретно отправили на один из Республиканских военных объектов.
* * *
Приближался рассвет. Анакин и Падме стояли на веранде ее апартаментов на Корусканте. Они любили встречать эту пору вместе – стоять так под покровом темноты, но уже ощущать в воздухе утреннюю свежесть. В любые, даже самые темные времена это вселяло в них обоих надежду на лучшее.
- Я снова улетаю, - сообщил Анакин, - Утром мы с Оби-Ваном отправляемся на другую миссию.
- А у меня этим утром важное голосование, - ответила Падме, - Так что лучше попрощаться сейчас.
- Что, такое важное голосование?
- Сейчас они все важны. Сенатору Органе требуется моя поддержка.
Анакин нетерпеливо дернул плечом, но спорить не стал. Он все еще не мог оправиться от ужаса, что чуть не потерял ее. Он просто не понимал – какой толк во всех этих прениях в Сенате, когда идет война и лишь битва имеет значение?
- Я буду ждать твоего возвращения, - Падме прильнула к нему, - Всегда. Вечно. Столько, сколько понадобится.
Анакин смотрел на возвышающийся вдали Храм. Разве они все – Йода, Мейс, Оби-Ван, - могли знать, каково это? Когда всякий раз отрываешь себя от любимой, словно рвешь по живому? Он был готов драться за них и вместе с ними, но сердце его принадлежало не им. Им было не понять.
Там, на Азуре, он на минуту подумал, что Оби-Ван мог любить Сири. Ему казалось, что он видел это в глазах мастера, когда Сири погибла. Но Кеноби стоял над человеком, который убил ее – и ничего не сделал. Если Оби-Ван действительно любил, как он мог пощадить убийцу? Да, конечно, джедаи не имеют право казнить безоружного. Но дело было даже не в этом, а в том, как Оби-Ван говорил с Магусом – спокойно. Холодно. С таким характером невозможно любить, - думал Анакин. Сам он отдавал Падме всю свою страсть – и получал страсть взамен.
Звезды над головой начали таять, и на горизонте засветилась тонкая золотистая полоска рассвета. Темнота, надежно скрывающая двоих на веранде, отступала. Они снова должны быть джедаем и сенатором.
Он снова разорвется пополам.
* * *
Оби-Ван вот уже несколько ночей подряд не мог уснуть. Он ложился на кровать и закрывал глаза. Он ждал, пока сон придет к нему. И не мог дождаться.
