Человек протянул к ним руки. Одной он подхватил Дэна, а другой — Эми. Держа за майки, он, как котят, вытащил детей из воды и бросил в лодку.
Они лежали ничком на дне и тяжело дышали. Парус поймал ветер и надулся, издав глухой хлопок. И почти одновременно где-то совсем рядом послышалось громкое «бултых». Значит, крокодил в воде. Человек молчал. Рот его был сжат в тонкую сухую складку. Он резко вывернул руль, взял курс, и лодка гладко заскользила по течению посередине реки. Эми с Дэном боялись проронить слово, готовые в любой момент к атаке крокодила.
Неожиданно человек улыбнулся и приветливо кивнул им.
— О’кей, о’кей, — сказал он.
Но Эми тряслась как осиновый лист, от макушки до пальцев ног. Она беспомощно смотрела на Дэна.
Их ведь только что чуть заживо не съел крокодил.
Она оперлась руками о палубу и вдруг наткнулась на что-то мокрое и липкое. Она поднесла руку к лицу.
Кровь.
Приехали. Оказаться посреди Нила в одной лодке с человеком с огромным ножом и разбрызганной по полу кровью.
— Мы… мы пришли к вам с м-миром, — пролепетала Эми.
Человек наклонился к ней. В его глазах было темно и пусто. Он вытянул вперед большую мускулистую руку и показал на Дэна. Эми бросилась вперед и загородила его грудью.
— Не-е-ет! — закричала она.
— Да! — прорычал человек с ножом. — Ред сокс!
— Ред… что?
Он снова показал на Дэна.
— Бос-тон. Две тысячи четвертый год. Чемпионат по бейсболу! — по складам прочитал он, глядя на майку Дэна. — Фенвэй Парк! — И он показал пальцем на себя. — Игра Два!
Дэн сел на полу, растерянно хлопая глазами.
— Вы там были? Но это же невероятно!
— Курт Шиллинг!
— Мэнни Рамирес! — Дэн аж просиял от радости. Он повернулся к Эми. — Бейсбол, понимаешь?
Это еще один международный язык.
— А как же нож?
Дэн рассмеялся. Ну вот, так она и знала. Все-таки это с ним случилось. Он совсем сошел…
— Ты что, не чувствуешь? Чем пахнет? — сказал он. — Это же рыбак, Эми! Смотри!
Да. Теперь она почувствовала и запах и наконец заметила стоящее на дне лодки ведро с рыбой. Он как раз чистил ее, когда они увидели его в первый раз.
— Луксор? — спросил рыбак.
Теперь наконец Эми заметила дружелюбие в его глазах. Она устало кивнула.
Река была темной, словно чернила. Эми вздохнула. Сердце ее, кажется, стало биться медленнее. Она откинула назад голову. Среди тесного скопления созвездий она отыскала Большую Медведицу. Ей стало хорошо и легко. Луна залила всю долину неземным перламутровым светом. Блистающие серебром пески Фив, словно заснеженное поле, тянулись к горизонту, искривленному очертаниями скал. Вот показались мерцающие огни Луксорского Храма.
— Поразительно, — прошептала Эми.
— Поразительно, — прошептал рыбак.
Вероятно, это еще одно международное слово.
Рыбак высадил их на пристани рядом с Луксорским Храмом.
— Бай-бай, бостонцы, — попрощался он с ними, помахав напоследок огромной ручищей и улыбаясь во весь рот. — See you later, alligators!
[3]
— И был таков.
— Мы пришли к вам с миром? — Дэн передразнил ее. — Ты думала, он кто — египтянин или марсианин?
— Да откуда я знала, что он болельщик «Ред сокс»? — захихикала Эми.
— Ладно, а теперь куда? — спросил Дэн.
— Тео с Нелли уже наверняка давно вернулись и потеряли нас и лодку.
Однако когда они подошли к своей пристани, катер был на месте, а Нелли с Тео преспокойно сидели на палубе и пили чай.
— Вы ходили погулять? — спросила Нелли.
Эми с Дэном переглянулись. Что делать? Говорить ли им о том, что только что с ними произошло? О Йоне, о похищении лодки, о крокодиле и человеке с ножом?
— Ага, немного прогулялись, — ответил Дэн.
Они оставили Тео с Нелли допивать чай и любоваться ночным небом, а сами спустились вниз, в каюту.
— По крайней мере, они хотя бы лодку вернули, — сказала Эми.
— По крайней мере, он хотя бы летит в Париж, — ответил Дэн. — Вопрос заключается только в том, надо ли и нам туда ехать.
— Ты знаешь, я тоже об этом думала все это время. Дело в том, что когда мы были в Париже, я прочла, что Лувр тоже когда-то был дворцом. Так что когда Дроветти писал «дворец Л», он скорее всего имел в виду Лувр. Помнишь, нам еще Бэй говорил, что Дроветти отправил статуэтку Сехмет в Лувр, а какой-то представитель клана Екатерины умудрился вернуть ее в Египет.
Я готова поспорить, что четвертой Сехмет не существует. Кроме того, все три плана указывают на гробницу Нефертари. Поэтому теперь самое важное — это расшифровать иероглифы и понять, что делать дальше.
— Да, но что от Катерины, что от Грейс немного толку, — вздохнул Дэн.
— Смотри, в своем стихотворении Катерина говорит еще и об Асуане. Помнишь, «Гиза, Асуан, Фивы, Каир»? Мы начали поиски в Каире, где Наполеон нашел первую статуэтку Сехмет в пирамиде Гизы. Говард Картер обнаружил вторую статуэтку в гробнице Хатшепсут в Фивах. Остался только Асуан. И спорю, что ключ мы обнаружим именно там.
— Но это только предположения. Бэй нашел третью Сехмет в Каире. Но прошли сотни и сотни лет после того, как ее неизвестно где спрятала Катерина. Ее могли уже несколько раз найти, даже в Асуане, и продать, и перепродать много раз.
— Все может быть, — Эми пришлось с ним согласиться. — Но вспомни, что нам рассказал Бэй. Катерина чувствовала, что ее не воспринимали всерьез и недооценивали только потому, что она женщина. И заметь, что все статуэтки Сехмет она спрятала в местах, связанных только с женщинами: женщины-фараоны, царицы и богини Древнего Египта. Сехмет, Хатшепсут и Нефертари. Даже в Гизе и то ключ был спрятан в пирамиде царицы.
Дэн не отрывал взгляд от иероглифов.
— Слушай, помнишь, когда Тео водил нас по гробнице, там, на стене, была Исида, где она держит Нефертари за руку. Так вот, над Исидой был точно такой же глиф.
— Спорю, это означает «Исида», — сказал Дэн.
— Точно! Еще одна богиня! — Эми вытащила из кармана свой путеводитель. — Древние египтяне считали, что когда Исида услышала о смерти своего супруга Осириса, она так плакала, что от ее слез Нил вылился из берегов и затопил всю долину, так что она вскоре покрылась зеленью и сделалась плодородной. — Вдруг она посмотрела на Дэна, и во взгляде ее зажегся огонь. — «Другой — всю землю затопил в слезах»!
