— «Тебе помогут двое: первый — Страх», — произнес Дэн.
— Сехмет еще называли Госпожой Страха, — сказал Тео.
— А что там за рисунок? — Дэн осторожно перевернул письмо.
— Вы можете сказать, что это такое? — спросила Эми.
Тео внимательно посмотрел на чертеж.
— Не знаю, можно предположить, что это карта гробницы, но чтобы сказать наверняка, необходимо кое-что проверить. В Египте находятся сотни гробниц, и многие из них до сих пор не исследованы.
— Подождите.
Дэн вырвал из лежащего на столе блокнота два чистых листа и моментально набросал на них первые два плана, воспроизведя их со всеми деталями. Потом он сложил все три чертежа вместе и принялся их внимательно изучать.
— Они почти одинаковые, — сказал Тео. — Только с небольшими отличиями, но…
— Вот именно! Все дело в отличиях, — сказал Дэн.
Он снова взял чистый лист. Склонился над столом и начал чертить новый план, постоянно сверяя его с первыми тремя.
— Надо взять все три и просто-напросто убрать все, чем они отличаются друг от друга, оставив общее, — сказал он и подвинул новый чертеж Тео. — Ну, а теперь. Что вы скажете об этом?
Тео несколько минут смотрел на план, потом подошел к книжному шкафу и достал оттуда книгу. «Долина Царей».
— Вот она. Я думал о ней с самого начала. Это план усыпальницы царицы Нефертари. — Он поднял на них глаза. — Но что все это значит?
Глава 11
— А я думала, ее зовут Нефертити, — сказала Эми, чтобы поддержать разговор.
Тео покачал головой.
— Нет, это совершенно другая царица. Царица Нефертари. Любимая жена Рамзеса Второго. Он правил Египтом шестьдесят шесть лет. Девятнадцатая династия, Новое Царство, тысяча двести семьдесят девятый — тысяча двести тринадцатый годы до нашей эры.
Дэн вздохнул. Где бы он ни оказался, всюду одни лекции.
— Усыпальница Нефертари была открыта в тысяча девятьсот четвертом году итальянским археологом Эрнесто Скьяпарелли. Долгое время — почти тридцать лет — она оставалась закрытой из-за уникальных фресок, которые были обнаружены там. Высеченная из известняка, гробница сильно пострадала от соленых почвенных вод и влажного воздуха. И только в начале девяностых здесь были проведены работы по восстановлению и сохранению росписей. Это одна из самых красивых усыпальниц в Египте.
— Постойте, — сказала Хилари. — Ведь из гробницы все равно ничего не утащишь. Зачем вам тогда план?
— Это не объяснить в двух словах, — сказала Эми. — Понимаете, там для нас тоже кое-что может быть.
— Понятно, — заметила Хилари, хотя было видно, что ей ничего не понятно. — Игра такая?
— Точно, — ответила Эми, — типа ориентирования с поиском клада.
— Ненормальная семейка, мы знаем, — добавил Дэн.
— Да, но у вас могут возникнуть проблемы, — сказал Тео. — Туда почти никого не пускают. Доступ в гробницу очень ограничен. Это делается ради сохранения фресок. Они слишком хрупкие. Так что увидеть их почти невозможно. Хотя я мог бы помочь вам…
— Почему бы вам не попросить Тео стать вашим гидом в Луксоре? — предложила Хилари. — Мой доктор — он такой зануда! — запретил мне путешествовать. Мне всего-то семьдесят девять. Но Тео — великолепный гид. Он уже много раз водил экскурсии по Луксору. Он знает наизусть всю долину. Пожалуйста, позвольте помочь вам, утята. Ради Грейс. Я ничего не могла для нее сделать в конце ее жизни. Ах, разрешите, пожалуйста, теперь. Я позвоню и сейчас же забронирую вам билеты.
Дэн обреченно вздохнул.
— Хорошо, — сказала Эми.
Хилари посмотрела на статуэтку Сехмет.
— У меня есть предложение, утята. Теперь, когда вы нашли эту свою записку, может, лучше снова отнести статуэтку в банк? Она слишком дорогая, чтобы повсюду таскать ее с собой. Я с радостью помогу вам в этом.
Эми взяла со стола статуэтку, снова обернула ее в мягкую льняную ткань, открыла сумку на поясе. И Сехмет как раз уместилась в ней.
— Спасибо. Но мы берем ее с собой.
Хилари скорее всего права. Но почему-то Эми уже не могла расстаться со статуэткой ни на один день.
У них так мало осталось от Грейс. Нефритовое ожерелье, и теперь вот это. Грейс протянула им руку и сделала такой подарок. Эми пока не понимала, чего именно хотела бабушка, куда она их ведет и зачем. Но теперь она ни за что и никогда не расстанется с этим.
Солнце едва появилось на горизонте, когда Хилари тихонько постучала к ним в дверь. Они наскоро позавтракали, и Хилари отвезла их в аэропорт, летя с такой скоростью, что, когда они выходили из машины, волосы у них встали дыбом. Она предложила им оставить у нее Саладина.
— Даже не думайте волноваться, утята, — сказала она. — Хорошая киска. Мы с ним непременно поладим.
Саладин наморщил нос и что-то прошипел.
В аэропорту была духотища, народу не протолкнуться. Они встали в очередь за посадочными. Лететь до Луксора чуть больше часа. Они должны быть на месте до полудня, если самолет не опоздает.
Эми задыхалась от натиска толпы, окружавшей ее со всех сторон. Все пытались первыми протиснуться к стойке регистрации. Она крепко сжимала путеводитель Грейс. Накануне вечером, прежде чем лечь спать, она просмотрела его. Судя по заметкам, оставленным разными чернилами на полях, Грейс явно не один год пользовалась им, путешествуя по Египту. На внутренней стороне обложки были отмечены даты ее поездок, начиная с 1960 года и заканчивая 1990-ми. В основном это были названия кафе, которые ей понравились, и имена водителей. Многие из них были зачеркнуты. Почему она не покупала больше новых путеводителей? Так или иначе, Эми не обнаружила никаких записей, где было бы сказано: «Смотрите, здесь вы найдете ключ Катерины!»
Одна из заметок показалась ей более свежей, но на обложке она не обнаружила аналогичной записи о поездке. В конце концов, буквы в книге стали расплываться, веки ее отяжелели, и она так и уснула с книгой на подушке.
Вместе с Тео они прошли на посадку и снова встали в очередь, дожидаясь, пока пройдут пассажиры, прибывшие из Рима.
Вдруг до них долетели обрывки чужого разговора.
— Йо, ваще! Обычно у трапа я вижу эскорт. Где все эти фаны? А где охрана? У этих чэлов тенденция боготворить Уизарда. Они распространяют свою любовь, она может стать реально опасной. Догоняешь, попс?
