Ни ног и ни рук,
И всё моё тело —
Блуждающий звук.
— Значит, ты невидимка? — спросил он. Но не получил ответа и вспомнил, что должен спрашивать в рифму. «Слышать голос тишины — вот зачем стихи нужны!» — понял он, уже не замечая, что и думать стал стихами. А раньше Атрей совсем не представлял, зачем это надо «ходить на одной ноге да ещё приплясывать через каждые четыре шага». Так говорил о стихах один седобородый старец, случайно зашедший однажды в страну зеленокожих охотников… Но это совсем другая история, и мы её расскажем как-нибудь в другой раз.
Дай ещё один ответ,
Верно понял я иль нет,
Ты живёшь, пока поёшь,
Замолчишь — и ты умрёшь?
Послышался тихий звон, который должен был означать смех или всхлипы, и потом голос пропел:
Да, я голос тишины.
Только тот меня и слышит,
Кто слова стихами пишет.
Над просторами страны
Я к нему тогда лечу…
Я живу, пока звучу.
Атрей дивился и следовал за голосом, плутая между колонн. Пока он готовил новый вопрос, голос продолжал петь:
Закончится песня, а жизнь ещё длится
Лишь только у тех, кто имеет тела.
Ничто приближается, плохи дела.
Закончится песня — и жизнь прекратится.
И снова послышался всхлип, и Атрей, не понимая, почему Уиулала плачет, спросил:
До сих пор я не пойму:
Ты прекрасна, ты поёшь.
Непонятно, почему
Ты исчезнешь, ты умрёшь?
И снова отозвалось в гулком пространстве колоннады:
Не призналась, не сказала бы,
Я всего лишь песня жалобы.
Я бы пела — ты б жалел…
Но тебя ждёт много дел.
Так что спрашивай скорей,
Что ты хочешь знать, Атрей?
Голос затухал где-то между колоннами, и Атрей, потеряв его, стал вертеть головой, прислушиваясь. Какое-то время было тихо, потом снова послышалась песня, стремительно приближаясь, и почти нетерпеливо прозвучало:
Говори! Я лишь ответ!
Без вопроса песни нет.
Атрей пожал плечами и крикнул ей:
То поёшь, а то молчишь…
Но куда ты так спешишь?
И голос пропел:
Повелительница наша
С каждым часом всё больней.
Безнадёжно, горько, страшно,
Мы погибнем вместе с ней.
Были хлопоты пустыми…
Мир наш вот на чём стоит:
Вновь придуманное имя
Королеву исцелит.
И тебе запомнить нужно:
За Фантазией, Атрей,
Существует мир наружный,
Племя там живет — людей.
От Адама и от Евы
Происходит этот род.
Имя Детской Королеве
Каждый раз лишь он даёт.
Мы ж ни в радости, ни в гневе
Не поможем ей вовек,
Имя Детской Королеве
Может дать лишь человек.
Слишком сложен, слишком тонок
Труд спасения для нас.
Человеческий ребёнок —
Вот кто нужен нам сейчас.
Лишь одни на белом свете
К жизни могут нас вернуть:
Человеческие дети…
К нам они забыли путь.
Перестали верить книгам,
А Фантазия за то
С каждым часом, с каждым мигом
Превращается в Ничто.
Какое-то время был слышен лишь жалобный стон без слов, потом Атрей торопливо сказал:
Мне позвать мальчишку нужно!
Как попасть мне в мир наружный?
Атрей прилагал все силы, чтобы запомнить всё, что услышал. Это пение и разговоры в рифму утомили его, сморили в сон. Он плохо понимал, о чём говорит голос, но чувствовал, что всё это очень важно запомнить, чтобы потом когда-нибудь выполнить. Голос Уиулалы отвечал:
Дорога для них и трудна и тревожна,
Для нас же с тобою она невозможна.
Голос удалялся, затихал, Атрей крикнул вдогонку:
Но что же мне делать, как быть, научи!
Куда ты уходишь? Постой, не молчи!
Снова послышалось всхлипывание:
Ничто приближается, срок уже вышел,
И ты был последним, кто голос мой слышал.
И потом из далёкого далека до Атрея донеслось:
Наш мир бесконечен, и всё в нём случится,
Но только однажды! Струясь и звеня,
Сейчас я пою и порхаю, как птица,
Но время промчится — не станет меня.
Больше Атрей не услышал ничего.
Он опустился на пол у колонны, прислонился к ней спиной, глянул в ночное небо и попытался понять всё, что ему рассказали. Но тишина окутала его, как мягкое, тяжёлое одеяло, и он уснул.
А когда проснулся, его окружали холодные утренние сумерки. Гасли последние звёзды. Голос Уиулалы всё ещё звучал в его памяти. И вдруг он разом припомнил всё, что пережил до этого, и вспомнил о своем Великом Поиске.
Итак, теперь он знал, наконец, что делать. Только человеческий ребёнок из мира по ту сторону Фантазии может дать Детской Королеве имя. Надо найти этого человеческого ребёнка и привести к ней!
Нельзя терять ни минуты!
«Ах, — подумал Бастиан, — как бы я рад был помочь им. Я придумал бы самое красивое имя. Если бы знать, как попасть к Атрею! Я отправился бы туда сейчас же! Вот бы он удивился, окажись я вдруг перед ним! Но, увы, это невозможно. Или всё-таки возможно?»
И потом он тихо произнёс:
— Если есть дорога к вам, скажите. Я приду, Атрей! Слышишь?
Оглянувшись, Атрей увидел, что лес колонн с лестницами и террасами исчез. Вокруг простиралась пустынная равнина, которую он видел и раньше — перед тем как он входил в каждые из трёх ворот. Но теперь не было ни ворот Без Ключа, ни ворот Волшебного Зеркала.
Вдруг он заметил посреди равнины, совсем недалеко от себя, такой же провал в Ничто, какой видел однажды в Ревучем лесу. На сей раз он был гораздо ближе к нему. Атрей вскочил и побежал прочь.
Он бежал долго, и вот уже и знакомые места нагромождения горных плит, но только теперь они были не красные, а серые или бесцветные. А вон и ворота Великой Загадки, но верхней плиты на них уже нет.
Что произошло?
Подбегая ближе, он увидел, что верхняя плита, обрушившись, разбилась на куски, а сфинксы исчезли! Неужто, пока он спал, тут было землетрясение?
Атрей взобрался на холм, чтобы издали разглядеть то место, где он оставил Двоежителей и везучего дракона. Неужто и их поглотило всепожирающее Ничто?
