«Если представить, что они там в Фантазии действительно что-то знают обо мне… Вот это было бы да-а…»
Но произнести это он не посмел, только подумал.
Улыбка лёгкого удивления пробежала по губам Атрея, когда он шагнул прямиком в зеркало. Почему ему так легко удалось то, что для других было серьёзным препятствием? Но когда он проходил сквозь зеркало, он почувствовал вдруг странную дрожь. Однако не успел понять, что с ним произошло, ибо, очутившись по другую сторону ворот Волшебного Зеркала, он потерял всякое воспоминание о себе самом, своей предыдущей жизни, о своей цели и намерениях. Он ничего больше не знал о Великом Поиске, и даже собственное имя не мог вспомнить. Он был как новорождённое дитя.
Всего в нескольких шагах перед собой он увидел ворота Без Ключа, но не вспомнил ни этого названия, ни того, что должен пройти сквозь них и попасть в Южный Оракул. Он вообще ничего не хотел и не знал, зачем находится здесь. Зато чувствовал себя легко, радостно и смеялся без причины. Ворота перед ним были маленькие и низкие — обыкновенная дверь. Она стояла сама по себе, с косяками, но без стен, и створка её была закрыта. Она отливала медью, это было красиво, Атрей обошёл дверь и поглядел на неё с другой стороны. Там она выглядела так же. И не было ни ручки, ни замочной скважины. Видимо, дверь не открывалась, да и зачем её открывать, если она никуда не ведёт.
Атрей решил уйти и повернулся к круглым воротам Волшебного Зеркала. Их он тоже обошёл кругом, не понимая, для чего.
— Нет, нет, не уходи! — воскликнул Бастиаон. — Вернись, Атрей! Тебе надо пройти в ворота Без Ключа!
Он вернулся к воротам Без Ключа, ещё раз взглянул на медное поблёскивание. Он стоял перед дверью, наклоняясь то влево, то вправо, и ему было хорошо. Он нежно погладил странный материал. Тот оказался тёплым — как живой. И дверка приоткрылась, образовав щёлочку.
Атрей заглянул туда и увидел нечто, чего раньше, когда он обходил дверцу сзади, не было. Он снова посмотрел наружу — ничего, кроме пустой равнины. Опять заглянул в щель — длинная галерея из бесчисленных высоких колонн. Дальше виднелись ступени, террасы и снова ступени — и целый лес колонн. Но никакой крыши над колоннами не было, только ночное небо.
Атрей шагнул за дверь и с удивлением оглянулся.
Башенные часы пробили четыре.
Слабый дневной свет, проникавший сквозь слуховое окно, постепенно померк. Стало слишком темно, чтобы читать. Последние страницы Бастиан осилил с трудом. Он отложил книгу.
Что же делать?
Наверняка тут должен быть электрический свет. Бастиан прошёл в сумерках к двери и поискал выключатель. Но его не оказалось. Он достал из кармана коробок спичек (он всегда носил его с собой, потому что любил зажигать огонь), но спички отсырели, загорелась лишь четвёртая. При её слабом свете он осмотрел стены, но выключателя так и не нашёл.
Такого он не ожидал. Мысль, что ему придётся провести здесь вечер и ночь в полной темноте, не обрадовала его. Конечно, он уже не маленький и дома не боится темноты, но сидеть на этом чердаке, полном таких странных предметов, — совсем другое дело.
Пламя догоравшей спички обожгло ему пальцы, он отбросил её.
Некоторое время Бастиан стоял и прислушивался. Дождь ослабел и едва слышно шелестел по железной крыше.
Потом он вспомнил про подсвечник, на ощупь пробрался к тому месту, где видел его, и вернулся со своей находкой к матам.
Он зажёг все семь огарков, и тотчас всё озарилось золотым светом. Пламя тихо потрескивало; Бастиан вздохнул и снова принялся читать.
Глава VII
ГОЛОС ТИШИНЫ
Живо ступал Атрей среди леса колонн, счастливо улыбаясь. Колонны отбрасывали в лунном свете чёрные тени. Глубокая тишина окутывала его, Атрей едва слышал собственные шаги. Он больше не знал, кто он, как и зачем пришёл сюда. Лишь беззаботно любовался: пол был вымощен плитками, мозаика их изображала загадочные орнаменты и таинственные картины. Атрей ступал по этим узорам, поднимался по широким лестницам, выходил на просторные террасы, снова спускался по ступеням и шагал по галерее колонн. Его занимало, что каждая колонна украшена на свой манер и расписана особыми знаками. Так он уходил всё дальше от ворот Без Ключа.
Вдруг до него донёсся странный колеблющийся звук. Звук приближался, то был поющий голос, очень красивый, словно колокольчик; чистый и нежный, как голос ребенка. Но он звучал бесконечно печально, а иногда даже, кажется, всхлипывал. Жалобная песня витала между колонн, проносилась, как дуновение ветерка, останавливалась, взмывала ввысь или опускалась к земле, удалялась, приближалась и кружила вокруг Атрея.
Он не шевелился и ждал.
Круги, которые описывали звуки, становились всё уже, и вот он начал различать слова:
Наш мир бесконечен, и всё в нем случится,
Но только однажды! Струясь и звеня,
Сейчас я пою и порхаю, как птица,
Но время промчится — не станет меня.
Атрей поворачивался вслед за голосом, который беспокойно летал между колонн, но никого не было видно.
— Кто ты? — крикнул он.
— Кто ты? — эхом отозвался голос.
— Кто я? — пробормотал Атрей и задумался. — Кажется, когда-то я это знал. Но разве это имеет значение?
Поющий голос отвечал:
Ты мог бы спросить меня, мальчик, о многом,
Но спрашивать должен рифмованным слогом.
Стихи лишь понятны уму моему,
Без ритма и рифмы я слов не пойму.
Атрей не горазд был сочинять стихи и понял, что беседа будет не из лёгких, коли голос понимает только рифмованные слова. Пришлось ему изрядно напрячься, прежде чем у него получилось:
Мои вопросы не просты.
Скажи сначала мне: кто ты?
И тотчас же голос ответил:
Ну вот теперь я понимаю
И твой вопрос я принимаю.
И пропел уже с другой стороны:
Во дворце глубокой тайны
Я витаю не случайно.
Слышишь голос тишины?
Вот зачем стихи нужны.
Кажется, я всё сказала…
Звать меня Уиулала.
Голос становился то громче, то тише, но никогда не умолкал совсем. Даже если он не произносил слов или слушал обращённый к нему вопрос, всё равно в воздухе длилось звучание. Когда звук стал медленно удаляться, Атрей побежал за ним вдогонку и спросил:
Куда ты уносишься, вдаль или ввысь?
Я видеть хочу. Ну постой, покажись.
Голос пронёсся мимо его уха:
Услышать случалось
Меня иногда,
Но видеть — не видел
Никто никогда.
Ведь я не имела
