Но прежде чем уничтожить тех, кто лежал вместе
с Настей, она расправляется с Региной.
– Так вот кто был рыжеволосый парень,
которого видел сосед Леша! – закричала я. – А ключ у нее откуда и
зачем она устроила пожар?
Володя вздохнул:
– Ключ от Новокисловского у нее просто
остался, а пожар произошел случайно. Убегая, Стелла опрокинула ароматическую
курильницу, керамический домик со свечкой внутри, пламя перекинулось на
кровать…
Я только ахала:
– Господи, как хорошо, что Юля не открыла
ей дверь.
– Да уж, – покачал головой
Володя, – впрочем, Оле тоже повезло, ее родители отправили в санаторий, и
Стелла не добралась до жертвы. Кстати, Юлю она не собиралась оставлять в живых,
просто не успела придумать, как попасть в квартиру…
– И тут появилась я…
– Точно! Причем у Стеллы кончился
смертоносный препарат, и в ее голове моментально родилась идея: отвезти
надоедливую тетку на дачу, запереть там и сжечь. Она хорошо знала, что ключ
лежит под крыльцом. А жертва услужливо полезла в капкан.
– И как только я не сообразила, –
убивалась я, – как не поняла! Ведь видела в машине туфли на высоком
каблуке, обратила внимание на руки с маникюром… И потом, почему она не решила
убить меня раньше? Ведь видела во дворе с собаками!
– Нет, – покачал головой
Володя. – Она тебя тогда не узнала, даже подумала, что гуляет ребенок!
Я промолчала. Действительно, я стояла у самого
забора в джинсах, курточке и шапочке с помпоном.
– Но я же приходила к ней!
– И представилась сотрудницей ФСБ, –
хмыкнул Володя. – Она перепугалась и решила искать тебя, но отвлеклась на
Юлю, Олю, решила сначала убрать их. Честно говоря, Стелла не представляла, как
искать сотрудницу органов, а тут ты сама полезла в капкан, да еще заявила, что
она и Егор одно целое!
– Что теперь сделают со Стеллой?
– Не знаю, – протянул Володя.
– Но она же ненормальная, ты сам говорил,
вся семья больна!
Майор спокойно набил трубку.
– Знаешь, Лампа, я, конечно, понимаю, что
человек болен, но, с другой стороны, он лишил жизни других… И потом, ну скажи,
Чикатило был здоров? А ростовский маньяк, сгубивший 38 женщин? И вообще,
нормален ли любой человек, решающий свои проблемы посредством убийства? Извини,
но я не белый и не пушистый. По мне, так псих – это тот, кто ест гвозди,
режется бритвой или выпрыгивает с десятого этажа. А вот когда отнимают жизнь у
других, чтобы самому лучше жилось… Впрочем, это не мое дело. Экспертиза,
естественно, будет проведена.
Эпилог
Стеллу-Егора признали невменяемой и отправили
на принудительное лечение. Честно говоря, в первую минуту мне стало ее жаль.
Девушка навряд ли выйдет из больницы. Но стоило вспомнить смерть веселой
Ирочки, жуткую кончину Регины, убийство Насти и старухи Новохаткиной, погибших
просто так, без всякой причины, просто потому, что судьбе было угодно свести их
в одной палате, как жалость испарилась.
В среду утром, прихватив подушку, я
отправилась к Майе и Валентину. Женщина не удивилась, увидав на пороге гостью.
– Да? – бесцветным голосом
поинтересовалась она. – Вам кого?
– Я пришла вернуть деньги, 30 тысяч
долларов.
– Входите, – коротко велела Майя.
Я прошла на загаженную кухню и положила
подушку на стол.
– Дайте ножницы.
Абсолютно ничему не удивляясь, Майя протянула
портновский инструмент. В полной тишине я начала пороть подушку.
– Значит, Настя все же решила вернуть
украденное, – протянула Майя. – Честно говоря, я не думала.
– Вы вообще мало о чем думали! –
рявкнула я, дергая нитки. – Меньше всего о своих детях, несчастных
сиротах! Хорошо, хоть в милицию на Настю не настучали!
Майя покраснела.
– Мы с Валей никогда не обратимся в
коррумпированные правоохранительные органы. Да и деньги эти нужны не нам, а
обществу «Мемориал».
Я наконец добралась до внутренностей подушки –
и ничего! 30 тысяч баксов испарились без следа. Я тупо смотрела на ехидно
ухмыляющуюся кошку с оранжевым бантом. Невероятно! Где деньги?
– У меня такая же подушка есть, –
неожиданно совершенно нормальным голосом произнесла Майя, – только синяя,
у метро купила.
Надо же, оказывается, у этого автомата
правозащитного движения тоже имеются простые эмоции! Внезапно до меня дошел
смысл сказанной хозяйкой фразы.
– Майя! – заорала я так, что та
вздрогнула. – Только никуда не уходите, я сейчас привезу деньги!
В квартиру Нинуши в крайне отдаленном районе
Куракино я ворвалась, тяжело дыша, расстегнув куртку.
– Лампа, – удивилась Ниночка, –
навестить приехала бывшую соседку? Чего не позвонила, я пирожок бы испекла…
Прервав ее аханье, я закричала:
– Ниночка, у тебя есть подушка,
велюровая, с кошкой? Помнишь, ты еще брала у нас такую же, когда к тебе гости
обвалились?
– Конечно, – удивилась Нина, –
у метро купила, да я тебе твою отдала, ну вспомни, Лампа, ты ворвалась ночью и
потребовала…
– Неси скорей свою подушку!
– Зачем?
– Да неси, сейчас увидишь!
Ничего не понимающая Нина пошла в гостиную, я,
забыв снять сапоги, ринулась за ней. Подушка мирно лежала на диване. Я схватила
ее и принялась раздирать шов. Ниночка в испуге взвизгнула, но мне было не до
нее. Руки лихорадочно рвали нитки, наконец показался синтепон и пачки денег. Я
вытряхнула доллары на ковер.
– Что это? – прошептала Нина. –
Что?
– Доллары, – устало сказала
я, – тридцать тысяч, я зашила их для сохранности в подушку, а Катя отдала
ее тебе, ну а потом ты их перепутала.
– И они все время лежали здесь, –
лихорадочно блестя глазами, повторяла Ниночка. – Я спала, подложив под
голову состояние! Откуда у тебя столько деньжищ, Лампа?
– Это не мое, – пробормотала
я, – они принадлежат другой женщине.
– За что же такие деньги платят? –
шептала Нина, находясь на грани обморока.
