– Папа, погоди, – забормотал
Леня, – это Егор.
Отец от неожиданности отпустил «девушку» и
уставился на племянника. Через секунду до него дошла информация.
– Егор! – взревел он, будто раненый
носорог. – Егор! Педик, сволочь, негодяй, развратник.
– Папа, погоди, – попробовал
остановить расправу Леня, – ты не так понял, это просто шутка.
– Шутка! – орал Павел. – Сейчас
я тоже пошучу, а ну пошел вон к своим голубым, дрянь подзаборная!
В мгновение ока он выволок слабо
сопротивляющегося Егора на лестницу и крикнул вслед:
– Вернешься – убью, так и знай.
Два часа Леня, затаившись в своей комнате,
ждал, пока отец напьется до белых чертей и задрыхнет. Наконец из родительской
спальни понесся могучий храп. Парень, прихватив собранную одежду, на цыпочках
вышел на лестницу. Он знал – Егор прячется на чердаке, они частенько сидели там
вместе, не желая идти домой, слушать вопли Павла.
Егор и впрямь был наверху, лежал на старой
продавленной кровати и молча смотрел на балки.
– Проспится и забудет, – попробовал
Леня утешить брата.
Но тот вздохнул:
– Нет, все, обратной дороги нет. Сам
знаешь, он меня ненавидит. Вещи принес?
Ленька протянул сумку. Егор начал
переодеваться.
– Куда же ты теперь?
Парень пожал плечами.
– К матери поеду, баба Зина адрес дала,
правда, предупреждала, что я там не больно нужен, ну да не прогонит же она
сына, хоть и не виделись ни разу.
– На-ка, возьми, – пробормотал Леня
и сунул приятелю конверт, – пригодятся.
Егор глянул внутрь и присвистнул.
– Это мне? Ты же на музыкальный центр
копил!
– Еще соберу, – отмахнулся Леня.
– Значит, он у матери, –
обрадовалась я.
– Нет, – покачал головой
Леня, – она его не захотела принять.
– Откуда ты знаешь?
– Так мы дружим, – бесхитростно
поведал парень.
Прошла примерно неделя, и Егор позвонил Лене.
Встретившись в метро, на «Динамо», они сели у стены, и Егор сказал:
– Права баба Зина была, не ко двору я
там.
Майя и Валентин совсем не обрадовались визиту
сына. Правда, постелили ему на раскладушке в коридорчике и целых семь дней
кормили, но потом мать сказала:
– Ты уже взрослый, тебе шестнадцать лет.
Видишь, мы живем трудно, пенсия крохотная, квартирка однокомнатная. Да и отец
тяжело болен, инвалид. По-хорошему, не мы тебе, а ты нам помогать должен.
Извини, но возвращайся назад.
Пришлось Егору сматываться.
– Куда же он пошел? – удивилась я.
Леня тяжело вздохнул.
– Сначала по знакомым ночевал, а потом…
– Ну, говори!
– Потом устроился в художественное
училище натурщиком и…
– Что?
Леня замялся, подвигал по столу бумажный
стаканчик и наконец договорил:
– Ну понравился он там одному
преподавателю, известному художнику, тот его у себя и поселил, понятно?
Чего уж там, понятнее некуда.
– Егор сейчас у этого художника?
Леня покачал головой. Я обозлилась до
крайности.
– Слушай, скажи адрес!
– Не знаю.
– Ну ничего себе! Только что ты утверждал
обратное…
– Сейчас объясню, – забормотал
Леня. – Художник тот Егорку полюбил, одел, как картинку, денег давал,
квартиру купил. А Егорка иногда мне кой-чего подбрасывал из одежонки или
подарки дарил…
Потом живописец за границу подался, и Егорку с
собой взял. Но друг про меня не забыл, по-прежнему деньги передает и презенты.
Только от него теперь девушка приезжает и письма мои увозит. Она-то точно знает
адрес Егора, вроде родственница этого портретиста, точно не скажу.
– Ты мне ее координаты сообщи, –
чувствуя огромную усталость, сказала я.
– Пожалуйста. Манекенщицей она работает,
в агентстве, очень красивая, Звезда зовут.
– Как?
– Звезда, Стелла Егорова, а адрес ее…
– Не надо, – промямлила я, – не
надо, сама знаю.
Глава 29
Домой поехала не сразу. Сначала зашла в
ближайший магазин и уставилась на перемороженные рыбные туши, похожие на плохо
обструганные поленья.
Стелла Егорова! Наглая манекенщица, снимающая
квартиру, откуда съехал Егор. Значит, она все-таки знает, где искать парня, но мне
не рассказала! А я, словно слепой котенок, толкалась в разные стороны мокрым
носом абсолютно безрезультатно. Нет, вы когда-нибудь встречали подобную дрянь!
От злости я со всего размаха пнула ногой
стоящую рядом хозяйственную сумку. Раздался сухой треск. Так, опять разбила
яйца!
– Ну и безобразие же, – закричала
худенькая девушка, похожая на Юлечку, – как вы смеете…
– Что случилось? – удивилась я, не
понимая, чем вызвала гнев девицы.
Стою себе в сторонке, а то, что пинаю набитую
торбу, так имею полное право поступать со своей авоськой, как хочу. Мои руки
потянулись к матерчатым ручкам.
– Сейчас охранника позову! –
взвизгнула девица. – Немедленно поставьте мою сумку.
– Вашу?!
– Естественно, мою, – злилась
девчонка. – В милицию захотели?
Тут только до меня дошел смысл происходящего.
Господи, я стою в магазине просто так, без покупок, и сейчас только что
испинала чужие пакеты.
– Простите, мне жутко неудобно, это
совершенно случайно вышло, – принялась я оправдываться.
– За нечаянно бьют отчаянно, –
отрезала девушка и расстегнула «молнию» у кошелки.
Перед глазами возникли руины продуктов,
залитые липким желтком.
– Сейчас я куплю вам яйца, –
быстренько попыталась я исправить ситуацию. – Сколько там было? Два
десятка, три?
– Тут еды на полторы тысячи, –
преспокойненько сообщила «потерпевшая». – Вам придется возместить ущерб.
– Интересное дело, – возмутилась
я, – пакеты с молоком-то целые, и консервные банки…
