Не успела пожариться картошка, как прибежал
Сережка, потом Катя. Вечер пролетел незаметно, в домашних хлопотах. На
следующий день пришлось сначала улаживать дела в школе, потом сходить к
тренеру… Словом, о Насте я вспомнила только в субботу, собираясь на рынок.
Вытряхнула на диван сумку в поисках кошелька и наткнулась на ключик. Делать нечего,
придется ехать в ЦИТО, мало ли что хранится в ячейке, насколько я знаю, без
ключа к ней и близко не подпустят.
В Центральном институте травматологии
приветливая женщина в безукоризненно белом халате принялась методично
перелистывать большую книгу. Минут пять она внимательно вчитывалась в страницы
и наконец заявила:
– Такая не поступала.
– Проверьте еще разок, – попросила
я. – Звягинцева Анастасия, с переломом шейки бедра, переведена из Склифа.
– У нас не пишут, откуда больной, –
вежливо возразила служащая и опять принялась изучать пухлый том.
– Нет, не было.
Я страшно удивилась:
– Как же так! Говорили, к вам отправили,
сустав искусственный собрались ставить.
Женщина развела руками.
– Может, передумали или в другое
учреждение определили. Сейчас пластику многие делают, на самом деле ничего
сложного, цена, конечно, кусается…
В глубоком изумлении я вышла на Садовое кольцо
и решила доехать до Склифосовского, не так уж и далеко было.
Коза был в ординаторской. Увидев меня, он
хмыкнул и ехидно спросил:
– Небось назад хотите…
– Ни за что, – успокоила я
его, – скажите, куда увезли Настю Звягинцеву?
– Звягинцева, Звягинцева, – начал
чесать в затылке хирург.
– Перелом шейки бедра из 717-й, –
напомнила я.
– Ах, эта, – обрадовался Станислав
Федорович и потянулся к толстым историям болезни.
Нет, все-таки у врачей омерзительная привычка
запоминать не человека, а его хворобы. В прежней жизни я часто посещала
гинеколога, все надеялась родить ребенка, да видно, не судьба. На прием ходила
только к профессору Карымышинскому. Так вот, милейший Михаил Федорович никогда
меня не узнавал. Я появлялась в кабинете, и доктор сухо бросал:
– Раздевайтесь.
Но стоило влезть на кресло, как добряк-врач
расплывался в радостной улыбке.
– Фросенька, детка, как дела?
Узнавал он меня не по лицу. Вот и Коза
припомнил Настю, лишь услышав про диагноз.
– Ее свезли в ЦИТО, – пояснил
хирург, – вот черным по белому записано: родственники пожелали дальнейшее
лечение проводить в НИИ травматологии.
– Но там Насти нет, – пробормотала
я, – разве вы не ответственны за больных?
– Только пока они в моей палате, –
хмыкнул Станислав Федорович, – вышли за ворота, и привет!
– Дайте ее домашний адрес, –
попросила я.
– Красноармейская, дом 27, – охотно
пошел навстречу Коза, – и телефон есть.
Я быстренько записала данные, но тут хирург
неожиданно насторожился:
– Погодите, вам зачем?
Секунду я поколебалась, а потом соврала:
– Она случайно наш чайник прихватила,
«Тефаль» с золотой спиралью.
– А, – успокоился врач, –
конечно, нехорошо, ну ничего, позвоните, и все устроится.
На улице стояла немыслимая стужа. Постанывая
от мороза и клацая зубами, я понеслась по проспекту Мира к метро. Навстречу
бежали прохожие, укутанные по самые брови. Уличные торговцы, все как один в
гигантских валенках и армейских полушубках, резво подпрыгивали на месте, хлопая
себя по бокам рукавицами.
Я влетела в просторный вестибюль, чувствуя,
что желудок превратился в кусок льда. В тепле щеки защипало, а нос начал
безостановочно чихать.
– Ходит тут, заразу
распространяет, – прошипела тетка лет шестидесяти, торгующая
газетами, – сиди дома, коли грипп подцепила.
Решив не обращать внимания на хамство, я
подошла к телефонам-автоматам и набрала номер, полученный от Козы. Мерные гудки
спокойно падали в ухо, на десятом рука потянулась к рычагу, но тут раздался
щелчок и сердитый мужской голос:
– Кого надо?
Однако можно ведь и повежливей.
– Анастасию Звягинцеву.
– Она больна, к телефону не
подходит, – отрезал голос и уточнил: – Лежит в клинике.
– В какой?
– Кто вы? – еще более сердито произнес
мужик. – Чего хотите?
Я даже не успела подумать, как язык сболтнул:
– Медсестра из Склифосовского беспокоит.
Мы обязаны указать в карте, куда перевели больную.
– В 1269-ю клинику, – пояснил
нелюбезный собеседник, делаясь почти учтивым.
– Да? – изобразила я
удивление. – А говорили, в ЦИТО…
В трубке что-то хрустнуло, и парень пояснил:
– Правда, думали туда, только очень
дорого, в 1269-й бесплатно делают. Так что не волнуйтесь, отметьте, где надо, и
оставьте меня в покое.
Потом, очевидно, чтобы смягчить свое хамство,
добавил:
– Извините, хлопот полон рот, Настя в
больнице, а тут еще мать заболела.
Я повесила трубку и стащила варежки.
Интересно, где это 1269-я больница? Оказалось, в Перово, причем в двух шагах от
метро, я даже не успела замерзнуть, только вдохнула пару раз ледяной воздух.
И снова женщина в окошке с табличкой
«Справочная» принялась ворчать:
– Звягинцева, Звягинцева…
Палец с обломанным ногтем медленно скользил по
строчкам.
– Нет такой, – вздохнула служащая.
Я удивилась и обозлилась до крайности. Ехала
черт знает куда и совершенно зря. Ну нет, я так просто не отстану.
Войдя в здание метро, я опять принялась
названивать Насте домой. И снова трубку сняли лишь на пятнадцатый гудок, и
вновь злой голос рявкнул:
– Что надо?
– Простите, недавно звонила вам, я
медсестра из Склифа.
– Что еще? – пробормотал мужчина.
– Боюсь, неправильно записала номер
клиники, куда перевели Звягинцеву.
– 1269-я, – гавкнул мужик.
– Ее там нет, – спокойно парировала
я.
