Лев Константинович моментально сник, и они
принялись шептаться за закрытой дверью. Яков уловил лишь несколько фраз.
– Девочку возможно вернуть, –
сообщила директриса, – а мальчик отдан в другое место. Впрочем, если
нужно, могу дать координаты, хоть это и незаконно, но для вас, Лев
Константинович…
– Не надо, – оборвал Платов, –
хватит Насти, будем считать, что никакого Егора нет.
Глава 24
К метро я неслась так, словно под ногами
лежали раскаленные угли, а не обледенелый февральский асфальт. Мне стало жарко,
и, несмотря на пронизывающий до костей ледяной ветер, я расстегнула куртку и
стянула шапку. Холодный воздух пробежался по голове и стек за шиворот. Вместе с
ним пришло некоторое отрезвление.
Значит, Егор существует! Настя ничего не
придумала! И скорей всего, директор детского дома знает про его судьбу. Ведь
предлагала же она Льву Константиновичу адрес!
В полном ажиотаже я купила в ларьке горячий
пирожок, стаканчик кофе и проглотила обед одним махом, как пиранья.
– Хорошая выпечка? –
поинтересовалась дама в черной кожаной шляпке.
– Очень.
– А с чем пирожок?
Я оторопела.
– Простите, не поняла.
– Как это? – изумилась в свою очередь
женщина. – Вы же только съели…
– Не разобрала.
– Сладкий или с мясом?
Ну чего привязалась!
– С мясом.
– Вы купили с яблоком, – возразил
продавец.
Дама, подобрав красиво блестевшую нутриевую
шубу, отодвинулась от меня подальше.
Решив ее успокоить, я улыбнулась и сказала:
– Я очень торопилась и думала о своем,
вот кофе и впрямь замечательный, крепкий, вкусный.
– Вы пьете чай, – пробормотала дама.
Я поглядела на стаканчик, из него свисала
ниточка с бумажкой «Липтон». Действительно, ну надо же! А по вкусу сильно
смахивает на капуччино. Швырнув стаканчик в урну, я пошла к метро.
Сейчас я заставлю Юлю включить программу с
адресами, сама-то я не в большой дружбе с компьютером. Надеюсь, что Соболева
Галина Владимировна одна и…
Отчего-то карточка на десять поездок никак не
хотела всовываться в автомат. Я поднажала, результат нулевой. Противный
прямоугольник не влезал в отверстие. Обозлившись, я изо всей силы впихнула его
в щель. Раздался треск, потом что-то щелкнуло, автомат загудел и заморгал
разноцветными лампочками.
– Что вы делаете! – возмущенно
вскрикнула дежурная – сухонькая старушка, мирно дремавшая до сих пор в
стеклянной будке. – Ну как не стыдно, взрослый человек, а автомат ломаете…
– Ничего себе, – возмутилась
я, – он сожрал магнитную карточку, между прочим, я только утром купила, на
десять поездок.
Дежурная подошла и ткнула пальцем в раскрытый
бумажник:
– Да вот ваша карточка на проезд! Что вы
туда запихали?
И правда, что? В ту же секунду пришла догадка,
и я похолодела. Боже, Сережка меня убьет. Вчера он дал мне кредитную карточку
«Visa» и попросил:
– Слышь, Лампудель, будь другом, доползи
до нашей сберкассы и сними деньги, все, какие есть.
– Сам не можешь? – удивилась я.
Сережка вздохнул:
– Кредитка не моя, на ней секретарша
общественные деньги держит, ну на подарки, угощение клиентам… Восьмое марта-то
на носу. Вот шеф и велел взять у Маришки карту да обналичить. Тоже идиот, ему
показалось неудобным, что она сама будет заниматься презентами к женскому
празднику. Сплошной геморрой! Утром еду – банк закрыт, вечером – уже закрыт,
днем закручусь и забуду! Ну будь другом, Лампец!
Пришлось согласиться, и вот теперь кредитка
оказалась внутри автомата.
Битый час пришлось просидеть на скамеечке,
пока наконец не появился мужик лет шестидесяти с грязным темно-синим
чемоданчиком. Поговорив с дежурной, он коротко сообщил:
– Двести рублей.
– Хотите дать мне денег? – изумилась
я.
Рабочий нахмурился:
– Ты что, больная? Отстегивай капусту!
– За что?
– За вскрытие автомата. У тебя туда
кредитка провалилась?
– Да.
– Вот и не жадься. Небось не бедная, у
наших карточек нет, всю наличность с собой таскают!
– Карточка не моя, хозяина, –
попробовала я посопротивляться.
– Хорошо, – согласился
рабочий, – тогда действуй официально.
– Это как?
– Пиши заявление на имя начальника
метрополитена, вези в управление и отдай в приемную, потом жди недели две…
Только карточку все равно не отдадут. – Почему?
– Ха! А вдруг ты ее украла? Нет, только
владельцу. Придется твоему хозяину из «Мерседеса» вылезти и сюда притопать!
Он замолчал и принялся сосредоточенно ковырять
в левом ухе. Я представила, как развопится Сережка, и со вздохом протянула
вымогателю две розовые бумажки.
– Действуй.
– Лады, – обрадовался мужик, его
глаза смеялись.
Скорей всего, мастер наврал про заявление, но
отступать было поздно, хотя двести рублей жуть как жалко.
Решив наказать себя, я не купила в булочной
торт «Причуда», а приобрела мармелад, который терпеть не могу. Домашние же едят
эти липкие конфеты с превеликим удовольствием. Вот так мне и надо, растяпе!
Дома стояла тишина. Юлечка мирно спала, Иван,
Люся, двойняшки и все остальные отсутствовали. На плите стоял готовый обед. Я
подняла крышку, по кухне поплыл запах переваренного мяса, содержимое кастрюли
больше всего напоминало вскипевший холодец. Выглядит омерзительно, наверное, и
на вкус противное. Во всяком случае, я пробовать данное варево никогда не
стану.
Компьютер у нас стоит в крохотной пятиметровой
комнатке без окон. Когда-то там помещалась ванна, но Катя, объединяя квартиры,
решила, что одного места для мытья вполне хватит, и Сережка оборудовал себе
«кабинет».
В принципе я умею включать компьютер и даже
могу шарить по программам. Но стойкое ощущение, что данная железка намного
умнее меня как пользователя, мешает нашему общению. К тому же машина, очевидно,
чуя, что к ней приближается дилетант, моментально начинает капризничать.
