Раиса раньше была уважаемым человеком, служила
на комбинате в бухгалтерии, выдавала зарплату. Знала буквально каждого кукуевца
и прекрасно была осведомлена о доходах посельчан. Уехать с маленькой, только
что родившейся девочкой в никуда она побоялась. В Кукуево у нее было хозяйство:
корова, поросята, огород; с голоду не пухла. Правда, жить становится все
трудней и трудней. Но Рая не горюет. Перестали привозить баллоны с газом –
стала готовить в печи, закрыли магазины – перешла на натуральное хозяйство,
даже хлеб печет сама. Жаль только, что отключили за долги электричество.
Оставшиеся жители не платили за свет, и кукуевцам перерезали провода. Уже
четыре года они живут при керосине и свечах, без телевизора.
– А холодильники? – ужаснулась
я. – Как вы продукты храните?
– Так подпол есть, – пояснила
Рая, – в избе простой, а во дворе отрыт глубокий, почти ледник. Знаешь,
человек на земле ни за что не пропадет. Это в городе с голоду сдохнешь, а на
селе картошечка своя, морковка, огурцы да яблоки, а еще пара свинок, куры и
корова… Нет, тут лучше. Чего я в Москве не видала…
Но не все кукуевцы разделяли взгляды Раисы, и
в один прекрасный день в поселке осталось всего четыре семьи. Дядя Сеня с
женой, беспробудно глушившие самогонку, Рая с Леной, деревенская дурочка Валька
да Скотинины, двое сыновей и мать.
Анна Михайловна Скотинина проживала в Кукуево
с незапамятных времен. Тихая, робкая, даже забитая баба, работавшая
лакировщицей. Аня покрывала лаком готовые изделия и к тридцати пяти годам
нажила астму. Кавалеров у нее не было, и в поселке ее держали за старую деву.
Велико же было удивление кукуевцев, когда она на пороге сорокалетия родила
сына, названного Георгием. Местные сплетницы стерли в кровь языки, пытаясь
догадаться, кто же польстился на «красотку», но так ни до чего и не додумались.
Анька по-прежнему жила без мужика, и по вечерам в ее избу никто не шмыгал
тайком со стороны огорода. В конце концов «сарафанное радио» решило, что
«автор» сынишки – командированный из Москвы инженер, и успокоились. Но не
тут-то было. Не дававшая всю свою жизнь никаких поводов до пересудов, Скотинина
ровно через год явила на свет еще одного ребенка, опять мальчика, получившего
имя Олег. Теперь обсуждать новость кинулись не только бабы, но и мужики. Больше
всего всех занимал вопрос, кто же является отцами маленьких Скотининых? А то,
что папеньки у братьев разные, в поселке смекнули сразу. Георгий или, как его
кликали в Кукуево, Горка, уродился белесым, почти без бровей и ресниц, а к
четырнадцати годам раздался вширь и стал похож на медведя. Кстати, он был
невероятно, как-то патологически ленив. Мог, словно Иван-дурак, валяться целый
день на печи. Учиться Горка бросил в пятом классе, справедливо полагая, что
наука ему ни к чему. Ковырялся в огороде и был доволен своей участью. Олег же
оказался иным – черномазым, с темными кудрями, с быстрыми, резкими движениями.
Но братья различались не только внешне, диаметрально противоположны оказались и
характеры. Младший Скотинин прилежно учился и даже посещал музыкальную школу.
Не ленился кататься на автобусе час туда, час назад, чтобы освоить гаммы.
Только наука оказалась ни к чему, потому что после окончания школы они оба
осели в Кукуево, денег на поездку в Москву или Калугу у них не было.
Несколько лет тому назад, когда поселок
окончательно вымер, в Кукуево заявилась дачница из Калуги. Что потянуло эту
красивую, модную даму в заброшенный поселок, неизвестно, но она поселилась у
Раи, щедро заплатив за постой.
Летними вечерами, когда Раиса, подоив на ночь
корову, устраивалась на крылечке подышать, Наташа подсаживалась к ней и
жаловалась на судьбу.
– Не повезло мне, Раиса, –
признавалась она, – возраст не тот. Сейчас бы на эстраду пойти, я бы всех
этих безголосых девчонок перепела, только время ушло, кто же бабу на пороге
пятидесятилетия выпустит.
Голос у Наташи и впрямь оказался чудесный.
Иногда она пела на завалинке, и тогда все оставшиеся обитатели поселка подтягивались
к забору послушать.
Приходили и братья Скотинины. Более того, Олег
подружился с Наташей, ходил с той частенько в лес за цветами. Жена дяди Сени,
увидав однажды, как парочка с раскрасневшимися от жары лицами появилась на
опушке, ехидно заметила:
– Ну, Анька, жди внуков, эвон, какие
довольные.
– Креста на тебе нет, – разозлилась
Анна Михайловна, – чего язык поганый распускаешь? Да Наталья Андреевна
Олежику в матери годится! Ну куда парню в нашей тоске деваться, вот и
разговаривает с умным человеком.
Семениха только вздохнула, но больше гадостей
не говорила. Третьего сентября Наташа уехала. Олег понес ее чемодан до
автобуса. Идти было далеко, до Мамоновки, беспокоиться о сыне Анна Михайловна
начала лишь в десятом часу вечера. А около одиннадцати, по деревенским понятиям
глубокой ночью, Скотинина постучалась к Раисе.
– Случилось чего, тетя Аня? –
поинтересовалась та.
Анна Михайловна ткнула Рае в руки листок.
– Ну-ка, прочти мне вслух, а то без очков
плохо разбираю.
Раиса вгляделась в записку и ахнула.
«Дорогая Анна Михайловна! Прошу вас не
беспокоиться об Олеге. Мы решили пожениться, и он уезжает со мной в город.
Подумайте сами, что за судьба ждет Олежека в Кукуево? Либо сопьется, либо
превратится в бирюка. Я же сумею дать ему счастье и нужное образование. Когда
устроимся, обязательно сообщим адрес. Ваша невестка Наталья Кавалерова».
Анна Михайловна выслушала текст и, не сказавши
ни слова, ушла. Горка остался с матерью, проводя дни в бездумном
ничегонеделанье. Потом старуха Скотинина скончалась, просто упала лицом на
грядку с только что проклюнувшимися огурчиками. Горка похоронил мать, но в его
жизни ничего не изменилось.
– Даже картошку не сажал! –
возмущалась Раиса. – Совсем от лени опух, бриться перестал, мыться тоже.
– Чем же он питался? – удивилась я.
– А у нас с огородов воровал, –
вздохнула Рая. – Мы с Семенихой решили, лучше уж сами ему все дадим, чем
набеги терпеть. Два огурца сопрет, десяток вытопчет, кабан. Так что мы ему – и
картошки, и яичек, и молочка, да только последнее время разбогател наш Горка.
– Да ну?
– Ты слушай, – ответила Раиса.
Я посмотрела в ее раскрасневшееся, счастливое
лицо и улыбнулась. Что бы ни говорила Ленкина мать о прелестях жизни на земле,
но ей, конечно, здесь скучно. Из собеседниц лишь Семениха да местная дурочка
Валька. Все сплетни давным-давно переговорены, кости перемыты, а тут такой
подарок: невесть зачем прибывшая женщина. Ну разве не приятно вывалить на
гостью ворох лежалых новостей?.. Раечка прямо помолодела, безостановочно выплескивая
чужие секреты.
