– Так, – бормотала Юля, – берем
синенький, желтенький, красненький и зеленый пуловер, джинсы, слаксы, бриджи,
халатик, туфли, вот это платье с голой спиной, еще пояс с подвязками…
– Слушай, – попыталась я остановить
поток, – я еду всего на два дня, и зачем пояс с подвязками? Я не ношу
чулки…
Юля глянула на меня широко распахнутыми
глазами.
– Лампа, ты дура? Для эротики.
Медленно-медленно распахнешь халат, а там кружевное боди и пояс, а потом ты
очень эротично начнешь его расстегивать… Да твой Иван Иванов в корчах свалится!
Вот именно, потому что, случись такая ситуация
на самом деле, я обязательно запутаюсь в резинках и крючках…
– Еще на, держи, – и Юля сунула мне
в руки какие-то лоскуты.
Я осторожно принялась разглядывать непонятные
штуки. Четыре кусочка ткани на тесемочках. Два поменьше, один побольше, а
последний скорей мешочек из шелковистой темно-зеленой ткани.
– Это что?
– Купальник и ночнушка, – пояснила
она. – Очень сексуальные!
В результате дорожная сумка набилась доверху.
Напоследок Юля протянула коробочку:
– Вот, может, твой Иванов не позаботится!
– Что там?
– Презервативы.
– Совершенно не нужно!
– А СПИД? – возразила Юля. – Не
станешь же ты у него анализ крови требовать. Ты, Лампа, брось, сейчас не
прежние времена, главное – безопасность!
– Тебе-то они зачем, ведь ты таблетки
пьешь!
– Женька Сережке в подарок привез из
Америки, со вкусом банана!
– Господи, – изумилась я, – их
что, жевать надо?
Секунду Юля глядела на меня круглыми глазами,
потом вздохнула:
– Знаешь, Лампудель, ты просто пещерный
человек!
В общем, в субботу ровно в семь я стояла на
лестничной клетке, чувствуя, как тяжеленная сумка оттягивает руку.
Поколебавшись немало, я позвонила в соседнюю квартиру. Загремел замок,
высунулась растрепанная Нина.
– Что случилось?
– Можно у вас сумочку до понедельника
оставить?
– Брось на стул, – отчаянно зевая,
разрешила она.
Я швырнула саквояж и помчалась на вокзал с
маленьким ридикюльчиком, где свободно уместились кошелек, детектив и расческа.
В огромном расписании на Киевском вокзале
поезда до Кукуево не было. Вернее, не было станции с таким названием. Нужно
сесть в состав Москва–Киев и добраться до городка Шерстнев, далее автобусом,
или на машине, или на телегах, а может, на палочке верхом. Впрочем, был еще
один вариант. На электричке добраться до Калуги, а там опять на перекладных. Я
склонилась в пользу электрички и оказалась права. Попала я в какой-то
удивительный поезд с самолетными сиденьями, буфетом и биотуалетом. Это был
экспресс, летевший к Калуге без остановок. Словом, я чудненько провела время,
наслаждаясь новеньким детективом Поляковой. Но в Калуге хорошее настроение
покинуло меня разом. До Кукуево ничего не ходило. Кассирша на автовокзале долго
листала какой-то справочник, потом заявила:
– Нет такого места!
– Как нет? – возмутилась я. –
Между Зябликово и Вороново.
– Ну и езжай до Вороново, –
присоветовала тетка.
Я полезла в автобус и почти час тряслась на
ухабах, наконец впереди замелькали однотипные серые блочные дома. Выпав из
автобуса, я первым делом кинулась искать туалет. Но за дверью с косой буквой Ж
открылся такой пейзаж, что я не рискнула войти внутрь, а принялась спрашивать
аборигенов, как добраться до Кукуево. Этого не знал никто. Ни тетка с
пирожками, ни мужик с газетами, ни девчонка с фруктами. Спасение пришло в лице
мальчишки лет десяти, тащившего огромный рюкзак.
– Кукуево, – обрадовался
паренек, – я знаю, там из нашего класса Лена Мамонова живет, и ее все
дразнят. Частушку про топор слыхали?
Я кивнула и спросила:
– А где Лена?
– Так в школе, уроки сейчас.
– Где это?
– Вон дом желтенький, через площадь.
– Пошли, – велела я.
– Куда?
– Ты небось на занятия торопишься?
– Нет, – протянул мальчишка и
добавил: – Мамка без работы сидит, а я на автозаправке стекла протираю, на
трассе. Вчера сто двадцать рублей получил!
В школе пришлось дожидаться звонка. Тощенькая,
прямо прозрачная пятиклассница охотно пояснила:
– Сначала надо ехать на автобусе до
Кошкаринска, а там через овраг пешком до поворота на Алехино, оттуда…
– Сколько у тебя уроков? –
безнадежно поинтересовалась я.
– Еще два.
Я устроилась на узенькой скамеечке под стендом
«Наши ветераны». Из буфета несло запахом кислой капусты, из туалета
отвратительно воняло, а между рамами лежал лапами вверх большой рыжий таракан.
Может, тут хорошие учителя…
После уроков Леночка, натянув грязноватую
стеганую курточку, слишком холодную для февраля, горестно вздохнула.
– Вот не повезло.
– Почему?
– Да Серафима Антоновна, историчка,
задержала. Уж я просила ее, просила, отпустите, автобус уйдет…
– И как теперь?
Леночка пригорюнилась:
– Никак, следующий в пять.
Но не успела я расстроиться, как девчушка
радостно заорала:
– Дядя Сеня!
Огромный мужик в грязном ватнике и потертой
кроличьей шапке обернулся.
– Ленуха, на автобус опоздала?
– Ой, ну и повезло же нам, – радовалась
девочка, подпрыгивая на месте. – Вот здорово, дядя Сеня довезет.
– А как же, – заверил мужик, –
нешто я соседке не помогу, садись, девки.
И он подошел к старому, облупившемуся
мотоциклу с коляской.
– У вас мотороллер? – глупо
поинтересовалась я.
– «Иж-Планета», – гордо пояснил дядя
Сеня, распространяя вокруг удушливый запах выпитой вчера самогонки. –
Теперь таких не делают, настоящая вещь, железная.
Он откинул брезентовую покрышку, помог Ленке
забраться в люльку, потом оседлал «коня» и велел:
– Давай устраивайся сзади, да держись
покрепче.
