Книга Ожерелье для дьявола, страница 16. Автор книги Жюльетта Бенцони

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Ожерелье для дьявола»

Cтраница 16

— Несомненно. Но если слепцы на площади начинают говорить о нас, это означает, что ты в опасности. Ты должна быть осторожной, это относится не только к тебе, но и к ребенку, которого ты вынашиваешь. Во-первых, тебе следует возобновить твои обычные занятия, например, твое присутствие на празднике Сан-Исидоро. Твое отсутствие на религиозной церемонии не может пройти незамеченным.

— Я знаю. Но что будет с нами, с нашими сладостными встречами?

— Мы найдем способ, — сказал Жиль без особой уверенности.

Но она уже ни о чем не думала, вцепившись в него, как влюбленная кошка, мечтая о новых ласках. Он попытался остановить ее.

— Уже поздно. Надо возвращаться.

— Нет, еще нет. Я буду такой несчастной. Возьми меня… всего один раз. Ах да, я принесла тебе подарок. Едва о нем не забыла.

Она побежала босая к куче одежды, валявшейся на полу у двери, прибежав, бросилась к нему в объятия. Что-то проскользнуло в руку Жиля, он запротестовал:

— Я не хочу никаких подарков, особенно таких ценных! — воскликнул он, когда слабый свет свечи вырвал из темноты сияние великолепного изумруда, вставленного в перстень.

— А почему бы мне не сделать тебе ценного подарка! То, что ты мне даешь, для меня бесценно.

— Вот потому я тебе это и даю. А этот перстень…

Как будто ты мне платишь.

— Не будь таким глупым. Изумруд — это талисман. Он такой же зеленый, как надежда, зеленый, как весна. Один старик ученый сказал мне однажды, что древние египтяне полагали, что это камень любовников. И потом, ты приехал в Испанию за состоянием. Позволь мне начать с этого камня. И не оскорбляй меня своим отказом.

Надо было принять подарок. К тому же Жиль испытывал новое чувство, более чистое. До сих пор он думал, что был для принцессы всего лишь инструментом для удовольствий, а чувства мало ее интересовали. Эта драгоценность открыла для него что-то нежное, сердечную теплоту, которая, может быть, и не была любовью, но была очень на нее похожа. Он нежно поцеловал руку, только что вручившую ему поистине королевский подарок.

— Этого, моя королева, я никогда не забуду.

Последовавшее за этим объятие дало почувствовать теплоту его признательности, а когда Мария-Луиза вырвалась от него и убежала во дворец, он более не испытывал чувства облегчения, как это было раньше. Это было схоже с тем чувством, которое он испытал в первый вечер: будущая королева Испании безнадежно искала своего счастья. И только один Бог знал, какую власть смог бы извлечь у нее какой-либо ловкий человек, когда она возложит на себя корону. Не надо было долго жить при дворе, чтобы понять, что наследный принц Карл был всего лишь толстым туповатым простаком, миролюбивым и легковерным до глупости, находящимся в постоянном блаженном восхищении своей женой. Настоящим королем будет Мария-Луиза. Но кто будет повелителем Марии-Луизы?

— Да защитит Господь Испанию, — прошептал он сам себе, заворачивая перстень в платок с приятным чувством, будто он прижимает к себе старые камни замка Лаюнондэ.

Он почувствовал успокоение в сердце и в душе.

Похождение, случившееся с ним, начинало заботить его, но теперь, кажется, оно заканчивается само собой без криков и без мук, а когда он много позже вспомнит о нем, то это воспоминание будет лишено горечи.

Часы где-то пробили три часа. Давно уже следовало бы вернуться и отдохнуть. Жиль тихонько вышел из павильона, закрыл за собой дверь, сделал несколько шагов вдоль реки, вдыхая полной грудью свежий ночной воздух, напоенный ароматами.

Какая-то ночная птица прокричала совсем рядом с ним. Тотчас же из-за кустов выскочило множество людей в масках и набросилось на молодого человека. Они связали его с такой ловкостью и быстротой, что он даже не успел выхватить шпагу.

После того как его скрутили по рукам и ногам, какой-то гигант, весь в черном, взвалил его к себе на плечи и понес по дорожке, ведущей вдоль берега до площадки, усаженной зонтиковыми соснами, ступеньки с нее спускались к самой реке.

Несмотря на неудобство, пленнику удалось различить посреди площадки силуэт человека, который, казалось, их ожидал… и кого-то ему напомнил. Властный голос произнес:

— Сделано?

— Сделано, сир. Мы несем его, — ответил кто-то.

— Отлично! Кладите сюда!

Несший Жиля опустил его на землю без всяких церемоний, но не это усилило беспокойство Жиля. Если уж сам король потрудился устроить эту засаду, то любовник неосторожной Марии-Луизы пропал.

Лежа на холодном мраморном парапете. Жиль увидел короля, приближавшегося к нему на кривых ногах своей смешной ковыляющей походкой старого кавалериста. Смертельная тоска сжала сердце Жиля. Если бы у него были свободны руки, то он обязательно осенил бы себя крестным знамением, поскольку никогда еще не видел он человека, столь напоминавшего самого дьявола.

Этот опущенный до подбородка нос, искаженный гримасой рот, мертвенные глаза, сгорбленная спина — все делало внешность Карла III безобразной и одновременно сатанинской. Позади него появилась черная монашеская сутана. Король какое-то мгновенье смотрел на длинный сверток, брошенный к его ногам, затем, покачав головой, сказал:

— Выньте ему кляп изо рта, чтобы отец Иоаким смог выслушать его исповедь. Затем вы снова его вставите и выполните то, что я приказал.

Приказание было мгновенно исполнено. Король уже повернулся, чтобы уйти, но передумал и снова повернулся к пленнику:

— Я сожалею, мальчик мой, что обязан вас казнить, но если я не сделаю этого, то все гвардейцы по очереди познают мою невестку.

Жиль яростно запротестовал:

— Это не казнь, сир, это убийство. Казнь совершается при свете дня, на площади перед всем народом. Только тогда она служит примером другим. Совершите надо мной мученическую казнь, но перед всеми.

— Казнь — это то, что я приказываю. Кроме того, вы вынуждены будете согласиться со мной, что если бы вас повели на эшафот, то следовало бы возвести на него также и репутацию вашей любовницы, не считаясь и с репутацией ее супруга. Главное, чтобы эта женщина в страхе держалась бы спокойно. А когда найдут ваш труп, она испугается и как умная женщина сразу поймет, кем нанесен этот удар.

Смерть приближалась слишком быстро, чтобы Турнемин не предпринял бы каких-то попыток, чтобы ее задержать.

— Я француз, сир, я офицер короля Людовика Шестнадцатого. Я вам не принадлежу, и вы не имеете права…

— Я имею полное право. Вы сами признали это право в тот день, когда подписали ваше обязательство служить мне. Вы отлично сознавали, что в обмен на мое золото я получал полное право на вашу кровь, вплоть до последней капли. Я признаю и понимаю, что гораздо почетнее умереть со славой на поле боя, чем быть утопленным, как крыса, в реке, пусть даже и принадлежащей королю. Следовало об этом думать до того, как наставлять рога принцу Астурийскому. Вы можете утешиться тем, что в некотором смысле ваша смерть послужит короне Испании. Прощайте. Да будет к вам милосердным Господь наш. Исполняйте свой долг, отец мой!

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация