Кладбище оказалось очень приятным местом. Здесь было много
больших старых деревьев: дубы и ивы (превосходное сочетание, не правда ли?) и,
конечно, кипарисы – величественные «деревья смерти» Средиземноморья. Между
деревьями понемногу разрушались надгробия и мавзолеи, а вдали была видна
покосившаяся городская стена, сложенная из серого камня.
Аззи удобно устроился возле потрескавшейся от времени и
непогоды могильной плиты. Что ему теперь было нужно, так это прежде всего
уютный костер. Он пошарил по ближайшим мавзолеям и нашел несколько
исключительно сухих трупов. Их, а также пяток дохлых кошек, отравленных
каким-то городским шутником, вполне хватило для костра.
Ночь тянулась медленно, и вскоре Аззи почувствовал голод.
Прошлой ночью во время игры в покер он очень хорошо покушал, к тому же демоны
вообще могут долго обходиться без еды, но если целый день лететь против ветра,
то у кого угодно появится зверский аппетит! Аззи вытряхнул свой мешок, чтобы
посмотреть, не осталось ли там чего-нибудь съестного.
Ну конечно же, нашлись две засахаренные шакальи головы,
завернутые в клочок заплесневелого савана; он захватил их с вчерашней
вечеринки. Головы были настоящим деликатесом, однако насытить Аззи никак не
могли. Он еще порылся в своих богатствах и обнаружил пару выигранных накануне
человечьих ног. Ноги были великолепны, но почему-то Аззи не хотелось
употреблять их на такие прозаические цели. Он вспомнил, что при первом взгляде
на эти ноги у него родилась какая-то смутная идея – правда, какая именно, он
забыл. Тем не менее Аззи был уверен, что ноги можно употребить с большим
толком, чем просто съесть, поэтому он прислонил их к могильному камню и отошел,
дабы издали взглянуть на созданную им композицию.
В этот момент у него появилось почти непреодолимое желание
поговорить с самим собой. В те далекие времена демоны могли пролететь сотни
миль лишь для того, чтобы найти подходящее местечко, где без помех можно
произнести монолог, а на пустынном итальянском нагорье, где дул пронизывающий
ветер и слышался лай шакалов, это было особенно приятным занятием.
– О ноги, – начал Аззи, – я уверен, вы великолепно
шагали на радость даме вашего хозяина. Вы умели и кланяться, ибо так стройны и
мускулисты, так легки, что дамы должны были одаривать вас своей
благосклонностью. О ноги, я вижу вас раскинутыми на ложе на античном пиру, а
потом плотно сжатыми в высшем пароксизме любви. Когда вы были молоды, вы легко
вскарабкивались на величественный дуб, бежали рядом с водными потоками, по
зеленым лугам и полям вашей родины. Осмелюсь утверждать, что, прокладывая новые
пути, вы преодолевали непроходимые чащи и любые препятствия. Не было такой
дороги, которая оказалась бы слишком длинной для вас, ибо вы никогда не
уставали.
– Ты так полагаешь? – сказал кто-то с высоты за
спиной Аззи.
Аззи обернулся и увидел облаченную в тогу мрачную фигуру
Гермеса Трисмегистуса. Аззи не удивило, что Гермес последовал за ним. Возможно,
судьба древних богов отличается от судьбы демонов и злых духов тем, что она
никак не связана с категориями добра и зла.
– Рад снова видеть тебя, Гермес, – сказал
Аззи. – А я тут решил немного пофилософствовать над этой парой ног.
– Я не собираюсь мешать тебе.
Гермес пролетел примерно в пяти футах над головой Аззи,
грациозно приземлился, наклонился и принялся изучать ноги.
– Как ты думаешь, какому человеку они
принадлежали? – спросил он.
Аззи тоже взялся исследовать свой выигрыш.
– Очевидно, человеку счастливому и веселому, потому
что, видишь, на них еще остались игриво раскрашенные шерстяные ленты, какие
любят щеголи и те, кто очень хорошо думает о себе.
– Щеголь, говоришь?
– Почти наверняка. Посмотри, как изящны икры. И обрати
внимание на совершенство формы и мускулатуру бедер. Можешь заметить также, что
ступни небольшие, с высоким аристократическим подъемом, пальцы не искривлены, а
ногти ровно подстрижены. На пятках не видно и следов мозолей. Этому парню не
приходилось трудиться, чтобы заработать на жизнь, во всяком случае ногами. Как
ты думаешь, какая судьба его постигла?
– Это мне неведомо, – ответил Гермес. – Но
скоро мы узнаем.
– У тебя есть наготове какой-нибудь трюк? –
поинтересовался Аззи. – Хитрое заклинание, неизвестное обычным демонам?
– Не зря же я стал святым покровителем
алхимиков, – промолвил Гермес. – Они призывают меня, когда упаривают
свои смеси. Бедолаги ищут способ превращения свинца в золото, а я могу обратить
мертвую плоть в живую память.
– Похоже, это полезный трюк, – заметил
Аззи. – Можешь его продемонстрировать?
– С удовольствием, – ответил Гермес. –
Посмотрим, как эти ноги провели свой последний день.
Как обычно бывает при заклинаниях, вдруг появилось облако
дыма и послышался звон бронзового гонга. Постепенно дым рассеялся, и Аззи
увидел…
Юный принц выступил на защиту отцовского замка. Он был
красивым юношей и считал себя настоящим воином. За ним шел его отряд. Отряд
выглядел внушительно. Легкий летний ветерок трепал алые и желтые стяги.
Потом они увидели перед собой другое войско. Принц остановил
своего коня и подозвал сенешаля.
– Вот наши враги, – сказал принц. – Как
говорят в Лапландии, они оказались между скалой и жесткой глыбой льда. Теперь
им не уйти…
Только это и увидел Аззи. А потом видение исчезло.
– Ты можешь узнать, какая судьба его постигла? –
спросил Аззи.
Гермес вздохнул, закрыл глаза, откинул голову назад.
– Ах, – сказал он, – я настроился на волну
битвы. Как прекрасно это соперничество вооруженных людей! Посмотри, как яростно
они сходятся, как звонко поют хорошо закаленные мечи! Вот они уже сошлись в
рукопашной схватке, все ловкие и отважные. Но что это… Один из них покидает
поле битвы. Он даже не ранен, а уже отступает, постыдно бежит! Это прежний владелец
наших ног.
– Трус! – выкрикнул Аззи, который как наяву
представлял всю битву.
– Ах нет, ему не удастся уйти невредимым. Его
преследует великан с глазами, налитыми кровью. Это берсеркер, воинственный
викинг, один из тех, с кем франки боролись сотни лет, кого они называли
бешеными северянами!
– Мне тоже не очень нравятся северные демоны, –
признался Аззи.
– Берсеркер бежит за трусливым принцем. Вот сверкнул
его меч, и викинг наносит искуснейший боковой удар сверхъестественной силы.
– Такой удар нанести очень трудно, –
прокомментировал Аззи.
