Я вас также попрошу прояснить историю Товии, который спал с
открытыми глазами и был ослеплен экскрементами ласточки… историю ангела,
специально сошедшего с того места, что называется эмпиреями, чтобы отправиться
с Товией за деньгами, которые еврей Гавл задолжал отцу этого Товии… историю
жены Товии, которая имела семерых мужей, и всем им дьявол свернул шею… и
историю о том, как слепым возвращают зрение посредством рыбьей желчи. Эти
истории по-настоящему удивительны, и я не знаю ничего более забавного после
сказки «Мальчик с пальчик».
Не смогу я также без вашей помощи интерпретировать священный
текст, который гласит, что прекрасная Юдифь происходит от Симеона, сына Рувана,
тогда как Симеон — брат Рувана, если верить тому же священному тексту, который
не может лгать. Мне очень нравится Эсфирь, и я полагаю, что Артаксеркс поступил
разумно, когда женился на еврейке и спал с ней в течение шести месяцев, не
зная, кто она.
Когда Саула объявили королем и евреи попали в рабство к
филистимлянам, им не разрешалось иметь никакого оружия; им приходилось ходить к
филистимлянам даже для того, чтобы заточить свой кухонный и
сельскохозяйственный инвентарь. Как получилось, что Саул с тремястами тысячами
воинов в стране, которая не может прокормить и тридцать тысяч, выиграл
достопамятную битву с филистимлянами?
Еще больше меня приводит в замешательство ваш Давид. Я не
могу поверить, что и такой негодяй может быть предком вашего милосердного
Господа Иисуса. Он слишком злобен и жесток для человека, который связан с
Богом, между тем, как он годится только для того, чтобы дать начало роду
убийцы, насильника, похитителя женщин, сифилитика, мерзавца, одним словом,
человека, достойного виселицы, окажись он в нынешней Европе.
Что касается богатств Давида и Соломона, вы должны признать,
что они не вяжутся с такой бедной страной. Трудно поверить, что Соломон, как
явствует из вашей священной книги, имел четыреста тысяч лошадей в стране, где
всегда водились только ослы.
Как примирить сказочные обещания еврейских пророков с
извечным рабством этого несчастного народа, который томится то под игом
финикиян и вавилонян, то персов, то сирийцев, то римлян и так далее?
Ваш Иезекиль кажется мне либо большой свиньей, либо великим
распутником, когда он ест дерьмо или обращается к девушке приблизительно с
такими словами: «Когда поднялись груди твои, и волоса у тебя выросли, я возлег
на тебя и прикрыл наготу твою… я нарядил тебя в наряды, но ты построила себе
блудилища и наделала себе возвышений на всякой площади… Ты позорила красоту
твою и раскидывала ноги твои для всякого мимоходящего, для тех, кто имел члены
ослиные и извергался как жеребцы». И вы, целомудренная Жюстина, скажете, что
это пристойные слова! Что подобную книгу можно назвать священной и воспитывать
ею молодых девиц?
А история Ионы, просидевшего три дня в чреве кита — ну разве
она менее омерзительна? Разве не списана с мифа о Геркулесе, который также
оказался плененным в потрохах такого же животного, но у которого, в отличие от
вашего пророка, хватило ума выбраться, зажарить печень кита и съесть ее?
Растолкуйте мне, прошу вас, первые стихи из книги пророка
Оссии. Бог повелевает ему взять в жены блудницу и завести себе детей от
блудницы. Бедняга повиновался, но Бог этим не удовольствовался: теперь он
хочет, чтобы он взял женщину, которая наставила мужу рога. Пророк опять
подчинился. Так скажите же, для чего в священной книге описывают такие гадости?
Какой пример подает она верующим в эту потрясающую чепуху?
Но еще больше требуются мне ваши объяснения, когда я беру в
руки Новый Завет. Я боюсь, что поломаю себе голову, пытаясь связать воедино обе
генеалогические линии Иисуса. Я вижу, что Матфей делает Иакова отцом Иосифа, а
Лука делает его сыном Элии, и я не понимаю, почему один насчитывает пятьдесят
шесть поколений, второй — только сорок два; почему, наконец, это
генеалогическое дерево связывается с Иосифом, который не был отцом Иисуса? С
кем я должен соглашаться: со святым Амвросием, который говорит, что ангел
сделал Марии ребенка через ухо (Maria peraurem impraegnata est), или с иезуитом
Санчесом, который утверждает, что она разродилась в тот момент, когда ее сношал
ангел?
Если я осмелюсь вслед за святым Лукой сказать о разделе всей
земли по распоряжению Августа в эпоху, когда Иудеей правил Сирений, что и
послужило причиной бегства в Египет, меня поднимут на смех: нет грамотного
человека, который бы не знал, что в действительности никакого раздела не было и
что в Сирии тогда правил Вар, а не Сирений.
Если вслед за Матфеем я заговорю о бегстве в Египет, мне
скажут, что это бегство — чистейший вымысел, что о нем не пишет ни один из
других евангелистов, а если я признаю, что святое семейство осталось а Иудее,
мне возразят и уточнят, что оно находилось в Египте.
А астрономы, вы думаете, они не станут смеяться надо мной,
когда я вспомню про звезду, которая указала трем царям дорогу в ясли? Неужели
вы можете допустить, что Ирод, самый жестокий из людей, мог испугаться смерти
от рук бродяги, рожденного шлюхой в яслях? Как это ни досадно, но ни один
историк не подтверждает факт избиения невинных младенцев, между прочим, как
хорошо было бы для человечества, если бы не существовало в его истории ни
Ваофоломеевской ночи, ни резни в Мериндоле или Кабриере
[20]
.
Но особенно я надеюсь на то, что вы разъясните тот
очаровательный эпизод, когда дьявол уносит Бога на гору, откуда хорошо видна
вся Земля, и обещает ему все земные богатства, если тот согласится полюбить
дьявола. По-моему, этот эпизод может вызвать скандал у нашей честной публики.
Когда будете выходить замуж, вы соизволите мне сказать,
каким образом Бог, оказавшись на свадьбе, превращал воду в вино, желая споить
гостей, которые и так были пьяные.
Когда вы за завтраком в конце июля будете лакомиться
инжиром, вы вспомните также, что проголодавшийся Бог ищет инжир в марте, когда
этот плод еще не мог созреть.
После всех этих объяснений вспомните еще несколько подобных
нелепостей. Например, известно, что Бог был распят за первородный грех. Тем не
менее ни в Ветхом, ни в Новом Завете нет ни слова о первородном грехе; сказано
лишь, что Адаму была суждена смерть в тот день, когда он съест плод с дерева
познания, но он так и не умер, и меня примут за сумасшедшего, если я заявлю,
что Бога распяли из-за яблока, съеденного за четыре тысячелетия до его смерти.
Кому должен я верить: Луке, который пишет, что Иисус
вознесся на небо из Вифании, или же Матфею, согласно которому он вознесся из
Галилеи? А может быть, поверить одному ученому богослову, который, чтобы
покончить с противоречиями, утверждает, что перед вознесением Бог стоял одной
ногой в Галилее, другой — в Вифании?
Вразумите меня, почему «кредо», называемое символом
апостолов, появилось только во времена Жерома и Руфина, то есть через четыреста
лет после апостолов? Скажите, почему первые отцы церкви упоминают только
евангелия, считающиеся апокрифическими? Не служит ли это доказательством того,
что четыре канонические книги в то время еще не были написаны?
