Прошло четыре месяца. Теплым майским вечером
мы сидели в гостиной. Окна были распахнуты. Банди и Снап лежали на ковре, по
ним самозабвенно ползали очередные котята Клеопатры. Кошки растянулись на
подоконнике и вглядывались в даль. Я пила кофе, Наташка и Маня играли в
триктрак.
– Ты жульничаешь, – возмущенно
сказала Наташка. – Не знаю, как ты это делаешь, но пять раз подряд бросить
шесть-шесть невозможно.
Маруся радостно захихикала:
– У меня легкая рука. Мамочка, что ты
такая задумчивая?
Я вздохнула:
– Хорошо, что все неприятности
закончились, но вот мучает меня одна невыясненная деталь.
– Только одна? – поинтересовалась
Наташка.
– Кто была твоя таинственная знакомая? Та
невысокая брюнетка с ярким вульгарным макияжем, которая приходила в банк?
Наташка расхохоталась:
– А зачем тебе это знать?
– Интересное дело! – возмутилась я
от души. – Я знаю тебя столько лет, а ты не сочла нужным довериться мне.
Значит, эта таинственная женщина более близка тебе, чем я, и, честно говоря,
мне это обидно.
Наташка опять расхохоталась:
– Что тебе сказать? Есть у меня одна
верная подруга. Ну-ка, раскинь мозгами. Девушка, которую похоронили вместо
меня, была почти мой двойник – рост, вес, волосы… Лицо прикрыли маской. Но вот
на шее у нее был довольно большой шрам после неудачно сделанной операции на
щитовидной железе. Ты-то сразу поверила, что я перенесла операцию, но вот
остальные-то знали, что шрама у меня нет! Ну, как ты думаешь, зачем Маруська
требовала замотать шею трупа крупными бусами, а? Она не хотела, чтобы другие
увидели этот шрам!
Я замахала руками:
– Нет уж, ты не уводи разговор в сторону.
Я хочу знать, кто была та таинственная незнакомка!
– Мамочка, – проговорила
Машка, – мамочка, неужели ты до сих пор не поняла, что это была я?
