Галина Владимировна сделала вид, что не
понимает по-французски. В полной тишине мы начали есть суп. Было в этой трапезе
что-то противоестественное. Борщ как-то не смотрелся в тарелке из дорогого
фарфора. Старуха налила себе стопку водки и лихо опрокинула в рот, Жаклин
последовала ее примеру. Мне стало понятно, какие русские традиции им особенно
близки. На второе подали поросенка с гречневой кашей. Маруся в полном восторге
уставилась на жареную тушку:
– Никогда не ела поросенка!
@B-MIN1 = Жаклин и Яцек промолчали. А в
заключение принесли дымящиеся чашки с чем-то серо-буро-малиновым.
@B-MIN1 = – Это кисель, – пояснила мать
Жаклин.
@B-MIN1 = Машка отхлебнула и сморщилась:
@B-MIN1 = – Похоже на горячие сопли!
@B-MIN1 = Яцек оглушительно захохотал:
@B-MIN1 = – Мари, я тебя обожаю. Я уже давно и
безуспешно пытаюсь найти определение этому продукту!
@B-MIN1 = Хозяйка встала из-за стола:
@B-MIN1 = – Обед закончен. Если пожелаете
кофе, приходите в гостиную, я буду там.
@B-MIN1 = Она вышла из комнаты.
@B-MIN1 = – Неудобно получилось, –
сказала я. – Человек ведь искренне во все это верит.
@B-MIN1 = – Мама хороша в гомеопатических
дозах, – рассмеялась, допивая водку, Жаклин. – Иногда она просто
перегибает палку. И притом ведь знает, что нам все это совершенно не нравится.
Это отец ее разбаловал, а я урожай собираю!
@B-MIN1 = Машка, чувствуя свою вину, захлюпала
носом:
@B-MIN1 = – Я случайно так сказала!
@B-MIN1 = Яцек погладил ее по голове:
@B-MIN1 = – Не плачь, моя любимая, ты ни в чем
не виновата, ты только не вовремя сказала правду.
В полном молчании мы перешли в гостиную.
Комната была обставлена по-европейски, а на небольшом столике был уже
сервирован кофе. Мы уселись перед телевизором. Шла программа новостей. Яцек
принес доску:
– Даша, не желаете ли сыграть со мной в
триктрак?
Жаклин налила себе почти полный бокал коньяку.
Андре и Маша уселись в кресла. У них в руках позвякивали спицы.
– Машка, ты вяжешь? – изумилась я.
– Это меня Андре научила. Смотри, как у
нее красиво получается!
Машка выхватила у Андре жилетку.
– Да, вяжет она просто
замечательно, – проговорила старуха. – Я сейчас принесу вам шаль ее
работы.
Я подивилась ее характеру: если она и была
обижена, то виду не подала. Шаль, сделанная из темно-фиолетовой шерсти, и
вправду была хороша. Андре, мило улыбаясь, не произнесла за все время ни слова.
Ее темно-каштановые волосы блестели в свете торшера. Наконец совсем стемнело.
Уставшая Маша спала в кресле, Жаклин – на диване. Яцек подошел к Марусе и взял
ее на руки. Машка открыла глаза:
– Зачем ты меня уносишь?
– Пойдем баиньки.
– Но я еще не ужинала!
– Я прикажу, и ужин подадут тебе в
кровать, – вмешалась Галина Владимировна. – Что ты хочешь?
– Ужин по-русски, – сонно
пробормотала девочка. – Блины с икрой…
Старуха добродушно засмеялась:
– Ладно, ладно, я давно простила тебе
«горячие сопли». Унесите этого ангела.
Яцек унес ангела в кровать.
– А я закажу ребенку блины, –
сказала, уходя с ним, старуха.
Мы остались втроем: я, Андре и похрапывающая
Жаклин. Повисла тишина, я подсела к Андре. Сейчас или никогда!
– Знаете, дорогая, у меня есть большие
экстрасенсорные данные.
– Да? – вежливо отозвалась Андре.
– Я умею угадывать прошлое. Стоит мне
взять человека за правую руку, как вся его прошлая жизнь передо мной как на
ладони. Хотите попробовать?
Андре нервно засмеялась.
– Вы боитесь? – нагло продолжала
настаивать я. – Неужели в вашем прошлом есть постыдные тайны?
Андре явно не находила поводов для отказа, и я
бесцеремонно схватила ее за руку.
– О, вижу что-то странное. Мне почему-то
кажется, что вы родились во Франции.
Андре попыталась вырвать свою руку:
– Нет, нет, я родилась в Варшаве.
– Погодите, погодите… Вот наплывают
какие-то картины. Это явно вы, но почему-то вы белокурая девочка с голубыми
глазами, рядом мальчик, чуть постарше, наверное, брат…
Андре побледнела, как бумага, и перестала
вырываться.
– А теперь я вижу совсем страшную
картину: вы лежите в каком-то ящике… А вот вы же, но на кухне, рядом какая-то
девочка… Пытаетесь резать мясо… Боже мой, нож срывается, и кровь хлещет
фонтаном. От такого пореза, наверно, остался шрам.
С этими словами я отдернула рукав ее кофты и
увидела довольно длинный след от давнишнего пореза. Андре с видом сомнамбулы
поднялась с дивана и вдруг, зажав уши руками, завизжала на весь дом. У нее
началась истерика. Девушка топала ногами и с силой мотала головой. Напуганная
столь сильным действием своих слов, я попыталась усадить ее на место, но Андре,
внезапно замолчав, кулем рухнула на диван.
Глава 13
На крик сбежались все. Полупротрезвевшая
Жаклин с удивлением смотрела на рыдающую Андре.
– Что здесь случилось? – удивленно
спросил Яцек.
Я промолчала.
– Даша в шутку предложила Андре
погадать, – проговорила, к моему изумлению, Жаклин. – Говорит: возьму
вас за руку и расскажу всю правду. Андре дала ей руку, а Даша, конечно, понесла
чушь: мол, вы родились в Париже, у вас светлые волосы, у вас есть брат… А Андре
вдруг так испугалась…
Сжав кулаки, Яцек шагнул ко мне:
– Вы знали, вы знали обо всем с самого
начала! Вот почему вы оказались на аэродроме у этого негодяя и шантажиста
Ренальдо! Что ж, мне жаль, что вас там не пристрелили!
– Яцек! – в один голос закричали
Жаклин и Галина Владимировна. – Что ты говоришь?
Но Яцек, не владея собой, двинулся ко мне.
Маша быстро встала у него на пути.
– Не надо, Яцек, она не виновата, –
произнесла очнувшаяся Андре. – Это я одна все запутала, мне и развязывать.
С этими словами она поднесла зачем-то руку к
глазам, потом опустила.
– Мамочка! – завопила Маня. –
Мамулечка, гляди, что у нее с глазами?
