Я постарался объяснить ему, что он потеряет,
порвав с Макмайерами, – титул, состояние… Я, конечно, обеспечен, но мои
деньги нельзя и сравнить с деньгами Эдуарда. И знаете, мне показалось, что он
понял. Во всяком случае, спокойно ушел домой. Я, конечно, встретился со Сью,
отдал ей письма и все рассказал. Но она ответила, что дома у них все тихо. Ну а
потом началось: наркотики, мальчики… После того как Эдуард застал его с
каким-то мальчишкой в постели, он отхлестал Жана по щекам, а тот кинул в него
каминной кочергой и пообещал ночью убить. Тогда Макмайеры отправили его в
специальную школу. Но там обнаружился этот мальчишка, Рено, с задатками
малолетнего бомбиста. Вот уж из огня да в полымя. Кошмар продолжался два года.
А потом вдруг Жан стих. Стал нормально учиться, перестал бесконечно ругаться с
Эдуардом и Сью. Даже Лизу оставил в покое.
– А что, он и с Лизой конфликтовал?
– Да, он ее ненавидел, ненавидел за то,
что у нее есть отец и мать, за то, что ее все любили. Она была такая тихая,
скромная девочка, радость родителей. Вечно ходила с корзинкой для рукоделия и
вязала всем жилетки, весьма уродливые, надо заметить. Я, чтобы ее порадовать,
надевал иногда ту, что она подарила мне на день рождения. Милый ребенок. Так
вот, под Рождество она получила посылку. Коробка была запакована в бумагу
магазина «Нитки и пуговицы», и девочка решила, что кто-то из друзей хочет ее
порадовать. По счастью, Софи была рядом, когда Лиза вскрыла подарок. Вам ни за
что не догадаться, что было внутри!
– Бомба?
– Выпотрошенный трупик ее любимого
котенка! Зверек пропал несколько дней тому назад, и Лиза страшно переживала. С
девочкой случился истерический припадок, а Жан даже не скрывал своего
удовольствия. И вот все это как рукой сняло. Он даже стал приветливым со мной.
Эдуард и Сью были в полном восторге. Один из психоаналитиков, к которому они
когда-то обращались, сказал им, что в шестнадцать лет у подростков происходят
какие-то сдвиги в сознании, и они делаются другими. Родители стали засыпать его
подарками. Закрывали глаза на то, что в доме постоянно толкутся мальчики с
крашеными ногтями. «В конце концов, – утешалась Сью, – Нуриев и
Меркьюри были гениями». Я же не верил Жану ни на минуту, и, когда он, мило
улыбаясь, предлагал мне чашечку кофе, мне казалось, что я вижу змею в сиропе…
Мне казалось, что он затаился перед тем, как сделать какую-то феерическую
гадость, такую гадость, что радуется еще до того, как ее совершил, в предвкушении,
так сказать. Но тут случилась эта страшная катастрофа. И Жан правда стал
другим. После похорон он пришел ко мне бледный, весь в черном, с кругами под
глазами. «Я дурак, – сказал он. – Все происходило из-за того, что я
слишком любил их, любил всех – мать, отца, Лизу… И понял это только тогда,
когда их не стало… Я прошу, не говори никому о себе и Сью, сейчас уже все
равно, кто был мой отец, а мне не хотелось бы пачкать сплетнями память матери».
Конечно, это я ему пообещал. И нарушил слово только сейчас. Надеюсь, Даша, вы
будете тактичны, сплетен не хочется и мне.
Я закивала головой.
– Мне незачем и некому рассказывать про
чужие скелеты в шкафу.
– Даша, а вы знаете, что у Жана был еще
арендован сейф в банке? Здесь, на столе, стоял такой маленький глобус. Если
нажать на подставку, полушария распахиваются, там он держал ключ от сейфа. А
кстати, где этот глобус?
Я покраснела. Ну и дура же, поверила в
сентиментальность Пьера. Так тебе и надо, идиотка. Во всяком случае, наверное,
он уже все успел вынуть.
– Я дала его поиграть Маше. А вы не
знаете, как открывают такой сейф после смерти владельца?
Аллан призадумался.
– Если у вас есть ключ, то, по-моему, вы
просто приходите и открываете ячейку. Вас даже ни о чем не спрашивают. Но вот
если ключа нет, тогда приходится обращаться в администрацию банка. Нет, точно
не знаю…
– Как насчет чашечки кофе?
– С удовольствием.
– Тогда пойду распоряжусь.
Я выбежала из кабинета и понеслась в гостиную.
Не теряя ни минуты, ухватила телефонную книжку. Как, черт возьми, фамилия
Пьера. В голове крутилось: «Кубертен». Ну, конечно же, нет, что за глупость!
Вот, пожалуйста, Дюруа Пьер. Может, он?
Трясущимися от злости пальцами я с трудом
тыкала в кнопки аппарата. Наконец приятный бархатистый голос Пьера проговорил:
– Алло?
– Это Даша, сестра Натали. Я знаю, зачем
вы взяли глобус, и если вы сейчас же не вернете мне ключ, то следующий мой
звонок будет комиссару.
Пьер оглушительно захохотал:
– А вы, оказывается, бойкая. Я-то думал,
что вам понадобится по крайней мере неделя, чтобы додуматься до всего. Но,
дорогая, при чем здесь полиция? Интеллигентные люди решают все проблемы между
собой, с глазу на глаз.
– А вы считаете себя
интеллигентом? – ядовито осведомилась я. – Отдайте ключ немедленно.
– Ладно, ладно, не кипятитесь. Да и ключ
вам не нужен, в сейфе ничего нет.
С размаху я треснула трубкой о сервировочный
столик. Стеклянная столешница разбилась, засыпав все мелкими, как пыль,
осколками. Я посмотрела на то, что осталось от столика. Надо держать себя в
руках.
Глава 10
Визит в банк я наметила на вторник. Мне никто
не мешал заниматься своими делами. А утром я обнаружила в почте конверт с
маленьким ключиком – Пьер возвращал украденное.
Банк встретил меня ровным гулом кондиционеров.
Несколько человек бродили по большому залу. Отыскав нужное окошко, я обратилась
к девушке:
– Я хотела бы открыть свой сейф.
– Вы хотели бы арендовать ячейку?
– Нет, – я показала ей ключ, –
я хотела бы открыть сейф.
– Ну, тогда вам нужно пройти в отделение,
как всегда. – Девушка уткнулась в компьютер.
Я вздохнула. Мне очень не хотелось привлекать
внимание к тому факту, что я здесь впервые.
– Видите ли, я, кажется, забыла, какая
дверь ведет в хранилище.
Девушка внимательно посмотрела на меня и
нахмурилась. Она была очень молода, как Оля, или еще моложе. Потом ее лицо
расплылось в дежурной улыбке:
– Прямо вот в эту синюю дверь, мадам, а
дальше в коридорах будут указатели с яркой надписью: «Хранилище». Наш банк
предусмотрел все для удобства клиентов. Знаете, многие наши посетители, в
особенности пожилые, забывают дорогу.
– Благодарю вас.
– Всегда к услугам, мадам.
