Может разразиться грандиозный скандал.
Шейха застукали с наемной служащей!
Однако Хашим продолжал ласкать Сиенну, пока не увидел, что ее зеленые глаза затуманились, а роскошное нежное тело трепещет, как хрупкий листок на осеннем ветру. Неужели она так же отзывчива с другими мужчинами? Не в силах противодействовать ядовитой змее ревности, жалившей в самое сердце, он окинул взглядом прихожую и темный коридор. Там они останутся незамеченными.
Хашим вновь припал к губам Сиенны, уверенный, что в поцелуе заключена самая большая, таинственная сила. Женщины могут влюбиться, овеянные одними только его волшебными чарами. Он уловил кратчайший момент колебания — и вот она покорилась ему, и это, несомненно, окончательная капитуляция.
Хашим поднял девушку на руки и понес туда, где коридор был вымощен плитами и покрыт большим шелковистым ковром в приглушенных тонах. Когда он уложил на него Сиенну, она широко распахнула глаза, будто очнувшись от тяжелого забытья.
— Что ты делаешь?
На лице ее отразилось удивление, почти взволновавшее его, пока Хашим не напомнил себе — подобные риторические вопросы иногда задаются по привычке, а не по необходимости. Может быть, обманщице просто известно, что мужчин привлекает невинность? Отлично, сыграем в эту игру…
— А ты как думаешь? — тихо сказал он, опускаясь на мягкий ковер — он, шейх, на полу с женщиной. — Осуществляю свою заветную мечту.
И ее мечту.
— Правда? — прозвучал робкий вопрос.
— Ну конечно, — мягко произнес Хашим, в надежде, что крепкие объятия уничтожат оставшееся недоверие. — Я хочу тебя, Сиенна, моя красавица. И всегда хотел.
Она покачала головой, полная противоречивых мыслей.
— Но…
— Т-с-с.
Родное лицо было так близко, а дыхание казалось таким теплым, что Сиенна позабыла обо всем. Когда-то давным-давно, Хашим дал ей почувствовать вкус страсти — и неповторимые мгновения запечатлелись в памяти. Другие мужчины не имели никаких шансов, сами о том не подозревая. А может, прямо сейчас избавиться от духа прошлого, освободиться от гнетущего груза сомнений и продолжить нормальную жизнь?
Сиенна облизнула сухие губы.
— Подумай о прислуге… о гостях…
Хашим замер, презрительно сощурившись. Если в нем и оставались крошечные следы вины по поводу хладнокровного соблазнения Сиенны, то услышанное уничтожило их окончательно. Так же возбуждена, и, возможно, настолько же опытна. Ну ладно, настало время показать, кто является самым превосходным любовников среди всех, завоеванных ею!
Вожделение посылало дрожь по телу мужчины, заставляя позабыть о тщательно продуманных планах. Невыносимо долго лелея желание в полной мере насладиться восхитительными грудями, которые Сиенна демонстрировала всему миру, Хашим внезапно осознал, что не хочет ждать.
Издав стон нетерпения, он поднял ее юбку и одним движением руки разорвал изящные трусики. Девушка и не думала протестовать.
Наконец-то! Сладкая мука предвкушения — мука, которой нужно насладиться, насколько хватит сил.
— Сейчас! — Прозвучало не как вопрос, а как утверждение. Почувствовав, что не может больше сдерживаться, он резко вошел в нее.
…Лишь секунду спустя стало понятно, в чем дело — но было уже поздно. Хашим увидел, как девушка зажмурилась и прикусила нижнюю губу. Не может быть!
— Сиенна! — сорвалось с его губ в тот момент, когда тело напряглось, словно тетива, натянутая, прежде чем выпустить стрелу желания. — Сиенна!
— О, — выдохнула она еле слышно, потому что боль начала превращаться в нарастающую, неописуемую волну сказочного наслаждения.
Никогда раньше Хашим не был так осторожен — но с другой стороны, раньше на его плечах не лежал столь тяжелый груз ответственности. Непроизвольная нежность по отношению к Сиенне была непривычной для него самого.
Мужчина двигался неторопливо столько, сколько было необходимо, а затем все быстрее. Он дразнил ее, сохраняя неспешный темп, а она, часто дыша, просила большего. В тот момент, когда он понял, что не в силах контролировать страсть, — почувствовал, как содрогается Сиенна.
Она громко закричала, запрокинув голову, и в крике экстаза Хашим услышал свое имя. Наконец, он позволил себе в полной мере испытать наслаждение — и на мгновение мир вокруг перестал существовать.
Это был самый потрясающий секс, во всей его жизни — впрочем, неудивительно.
Ведь ожидание длилось целую вечность.
Глава восьмая
В полумраке Сиенна слышала сильное, ровное биение своего сердца. А рядом билось другое — очень близко, — казалось, оно стучит внутри нее. По телу разливалось абсолютное удовлетворение. Легкая боль напоминала о произошедшем, казавшемся сладким сном.
Девушка с легким недоумением оглядела сцену действия. Она лежала на персидском ковре в темном, прохладном коридоре в объятиях Хашима. Невозможно было прочитать его мысли в блестящих черных глазах, пока не прозвучал вопрос.
— Почему ты не сказала? — тихо спросил мужчина.
— О чем? — поддразнила Сиенна.
— Не играй со мной! Ты девственница!
В его голосе звучало обвинение, и волшебные ощущения потускнели.
— Была, — поправила она.
Хашим растерянно покачал головой.
— Не могу поверить!
— Боюсь, у тебя есть неопровержимые доказательства, Хашим.
— Но… как?
В другое время подобный вопрос показался бы смешным, но сейчас… сейчас он причинял боль.
— Надеюсь, тебе не нужно объяснять? — тихо произнесла Сиенна.
Мужчина поджал губы, до сих пор не в силах справиться с изумлением: факт ее девственности в пух и прах разнес его предубеждения. И еще…
С самого начала предчувствие подсказывало Хашиму, что эта девушка невинна, но существование календаря убедило в ошибочности инстинкта. Но если так, то как же быть с другими мыслями, нахлынувшими в свое время? Теми, что убеждали — в Сиенне он нашел нечто, не представлявшееся возможным раньше?
Разве он не вздохнул с облегчением, узнав о ее сомнительном прошлом, предпочитая оставаться циником, а не надеяться и ждать, как это делают другие?
Мужчина вновь помотал головой, удивленный и рассерженный.
— Все должно было быть по-другому.
Сиенне хотелось возразить, но поведение Хашима озадачило ее. Казалось, ему стыдно, а не приятно.
— А что, по-твоему, не так?
Он нахмурился, изучая ее лицо, словно ученый, наблюдающий за реакцией в пробирке. Да как же она не понимает?
— Почему ты не сказала мне, Сиенна?
Потому что потеряла голову и не думала ни о чем, кроме прикосновения его губ и не могла отказаться от осуществления своих сокровенных фантазий!
