Мы договорились пока на неделю. И ровно через
семь дней я получила озадачивающий отчет.
Итак, в понедельник объект высадился в 9 утра
на бульваре Распай. Сначала бесцельно бродил по улице, в 11 выпил кофе с
булочками. В 12 отправился в кино, где просидел до 15. Затем со вкусом пообедал
в дорогом ресторане и отправился домой. Вторник, как две капли воды, походил на
понедельник, в среду Дима вместо кино направился на выставку древних монет, а в
четверг любовался аквариумными рыбками, в пятницу опять пошел в кино.
Выходило, что он вообще не работает, а дурит
всем голову, регулярно уходя на "службу". Мадлен удалось узнать, что
приглашение для въезда во Францию послал Диме Вацлав Новицкий, француз
польского происхождения,
– Очень скользкий тип, – морщилась
Мадлен, рассказывая подробности. – Вацлав приехал во Францию около 30 лет
назад, как жертва репрессий. Рассказывал всем, будто протестовал против ввода
советских войск в Чехословакию и оказался за решеткой.
Местная эмиграция приняла его довольно
дружелюбно, Вацлаву помогли с работой, нашли дешевую квартиру. Но через
несколько лет выяснилось, что поляк сидел в Варшавской тюрьме… за грабеж.
Вацлава перестали принимать во многих домах,
но ему, очевидно, было наплевать. К тому времени он уже владел небольшим
гаражом и автомастерской. Потом два работающих у Вацлава механика, русских по
национальности, попались на продаже краденых автомобилей. Новицкий тогда сумел
выйти сухим из воды.
С тех пор он несколько раз попадал в поле
зрения полиции, но ему удавалось доказать свою невиновность. Вацлав, скорей
всего, тесно связан с уголовным миром, только вот доказать эту связь не
представляется возможным.
Но и это было еще не самым странным. В ночь с
субботы на воскресенье наш гость покинул свою спальню около часа ночи. Вылез по
садовой лестнице, поймал такси и поехал… к Новицкому. Дверь на условный сигнал
открыл сам Вацлав. Дима проскользнул внутрь. Домой вернулся к 5 утра.
Конечно, Дима – не самый приятный человек.
Оксанке с трудом удалось отучить Дениску называть парня козлом, а Маня всякий
раз кривила губы, когда подкидыш оказывался рядом. Но все-таки не верилось, что
он связан с уголовным миром. Ведь он из очень приличной семьи: и отец, и мать –
доктора наук, интеллигентные люди. Сам Дима закончил университет, защитил
кандидатскую диссертацию, блестяще знал французский язык. Что же связывает его
с приблатненным Вацлавом Новицким и почему встречались они только по ночам?
Зачем он врал нам про работу в мифической фирме? И откуда, в конце концов, у
него деньги? Кто и за что платит недотепе? Все эти вопросы крутились в голове
колесом, пока я добиралась из агентства домой.
Дома царил переполох. Приехал ветеринар делать
прививки собакам. Месье Гастон Жув любил животных и великолепно разбирался в
разнообразных кошачьих и собачьих недугах. Но вот только пациенты не испытывали
к нему никакой благодарности и малодушно прятались при появлении улыбчивого
доктора.
Вот и сегодня, не успел Гастон войти в холл,
как все животные моментально испарились. Не помогли ни ласковые слова, ни
сдобное печенье. Маня и Денька отчаянно шуршали обертками от конфет, но всегда
прибегавшие на этот звук Банди, Снап и Федор Иванович затаились.
Наташка и Оксанка искали их по всему дому;
Гастон, посмеиваясь, пил в гостиной кофе. Я пошла к себе, полная раздумий.
В спальне слабо пахло воском. Очевидно,
приходящая прислуга натирала сегодня мебель. Я открыла окно и вдохнула
холодный, сырой воздух, терпко пахнущий прелыми листьями. Вдруг за спиной
раздалось тихое сопение. От неожиданности и ужаса я чуть не вывалилась наружу.
Но, быстро обернувшись, увидела, что в комнате пусто. Сопение неслось из-под
кровати. Преодолевая страх, я опустилась на колени и увидела черные глаза и
мокрый нос Снапа.
– Ах вот ты где, ну-ка вылезай, трусишка.
Такой большой ротвейлер, а боишься простого укола.
Сконфуженный пес выполз на середину комнаты,
за ним выбрался верный Хуч. Я открыла дверь и закричала:
– Наташка, Оксанка, дружки здесь!
Подруги прибежали и защелкнули на Снапе
поводок. Стащить упирающуюся четырьмя лапами шестидесятикилограммовую тушку по
лестнице не представлялось возможным, и Гастон поднялся наверх. Через секунду
привитый Снап радостно пожирал печенье, а повизгивающий Хучик путался у нас под
ногами.
Оставалось найти Банди. Мы облазили весь дом,
кроме Диминой комнаты.
– Неудобно как-то, – сказала Оксана, –
может, не надо, когда его нет, заходить?
– Глупости все это, – рассмеялась Наташка,
– Банди определенно здесь.
И она распахнула дверь. В комнате царил
армейский порядок. Кровать застелена идеально, на покрывале ни морщинки,
подушка – точно посередине. Домашние тапочки, как на картинке, пятка к пятке.
На столе, стульях, креслах и диване нет никаких вещей. Комната выглядела
изумительно безликой, было не похоже, что Дима живет в ней вот уже несколько
месяцев.
– Пожалуй, самый храбрый питбуль под
кроватью, – проговорила Наташка и громовым голосом приказала: – Банди, сию
минуту иди сюда!
Покрывало задергалось, и пит появился на свет.
Наташка ухватила его за длинный тонкий хвост и закричала:
– Оксанка, быстрей надевай ошейник!
Пока они стреножили Банди, я подошла к окну и
отодвинула занавеску. На подоконнике, в самом углу валялся фантик. Я машинально
взяла бумажку и разгладила ее – карамель "Гусиная лапка" фабрики
"Красный Октябрь"!
– Ну, что ты там мечтаешь, – воззвала
Оксанка, – помоги скорей, вывертывается негодник.
Ноги машинально понесли меня на зов, но голова
отказывалась соображать. Значит, это Дима ищет камни! А может, неизвестный
злоумышленник обыскивал его комнату и забыл фантик. Нет, не похоже. Здесь
какой-то идеальный порядок, аккуратный хозяин скорей всего выбросил бы бумажку,
да и горничная приходит мыть комнаты через день. Я вспомнила запах воска в
своей спальне. Значит, убирали сегодня утром и, конечно, вытирали подоконники.
– Наташка, а Дима обедал?
– Волнуешься о его желудке? Обедал, к
тому же с большим аппетитом, а потом опять уехал. Его фирма куда-то отправила
по делам.
Мы потащили Банди в коридор, где со шприцем на
изготовку караулил ветеринар.
– Мадам, – раздался тихий голос Софи, –
звонила медсестра из больницы. Что-то случилось с Луизой, я толком не поняла.
Вроде бы там перепутали лекарства и что-то не то ей укололи.
В Луизиной палате царил беспорядок. Кровать
пуста, скомканные простыни и подушка с одеялом лежат в кресле. Одышливая,
полная женщина мыла пол остро пахнущей жидкостью.
– Что случилось?
