Глава 20
Я увидела их в "Макдоналдсе". Очень
люблю все эти гамбургеры, чизбургеры, жареные картошки и ягодные пирожки. К
сожалению, мою любовь к фастфуд разделяла только Маня. Все остальные с
презрением отзывались об этих, как говорил Аркадий, рыгаловках. Поэтому о
посещениях "Макдоналдса" я предпочитала не распространяться, но с
радостью использовала каждую минуту, чтобы заглянуть туда.
Вот и на этот раз биг-мак быстро исчез с
подноса, и я удовлетворенно огляделась по сторонам.
В самом дальнем углу возле стены оживленно
разговаривали две женщины. Обе показались знакомыми, и я повнимательней
пригляделась. Точно! Одна – Каролина Роуэн. Что, черт возьми, она делает? Ведь
ей очень плохо, и врач не выпускает ее из дома, Луиза говорила, что мать даже не
спускается в столовую и проводит целые дни в запертой изнутри спальне. Вот оно
что! Запирает комнату, притворяется больной, а сама бегает в
"Макдоналдс"! Просто невероятно.
Но все мысли разом вылетели из головы, когда я
узнала вторую собеседницу. То была Катрин Дюруа. Что за тайна связывала этих
женщин? Почему им потребовалось спрятаться в дешевой закусочной, чтобы
поговорить? Навряд ли их объединяла любовь к гамбургерам. Как бы подобраться
поближе и послушать, о чем они воркуют?
В этот момент Катрин резко встала и двинулась
к выходу. Я прикрыла лицо стаканом с колой. Что делать? Пойду за ней!
По улице брели редкие прохожие, и я опасалась,
как бы Катрин не увидела меня. Но та, казалось, не замечала слежки:
разглядывала витрины, два раза заходила в магазины. Купила хлеб, ветчину, яйца.
Наконец мне показалось, что она идет домой, и я, честно говоря, этому
обрадовалась. Ноги устали от двухчасовой пешей прогулки, и я искренне
надеялась, что визит Катрин в галантерейную лавку станет последним.
Я прождала ее несколько минут, потом заглянула
в витрину. В магазинчике никого не было. Толкнула дверь и вошла внутрь,
приветливая пожилая продавщица за прилавком улыбнулась:
– Что желаете?
– Сюда только что зашла моя подруга.
Продавщица пожала плечами:
– Покупательница воспользовалась вторым
выходом на…
Не дослушав, я бросилась к другой двери,
параллельная улица выглядела пустынной. У выхода валялся коричневый бумажный
пакет с продуктами. Я замерла в растерянности и машинально подняла его: хлеб,
ветчина, яйца превратились в яичницу. Значит, заметила слежку. Кто-то подергал
меня за юбку:
– А это не ваши покупки, их потеряла
мадам из 9-й квартиры.
Возле колен стоял маленький чумазый мальчик,
настоящий Гаврош в потертых клетчатых брючках, грязноватой рубашечке и сбитых
ботинках. Я присела и посмотрела ребенку в глаза.
– Видишь ли, эта мадам потеряла покупки,
а ты знаешь, где она живет? Мальчишка серьезно кивнул головой.
– Давай тогда отнесем ей потерю. Вдруг
соберется поужинать, а нечем.
Ребенок ткнул измазанным пальцем в сторону
рыбной лавки:
– Она живет во дворе этого дома, квартира
9. А зовут ее мадам Леклерк. Я-то точно знаю, потому что она посылала меня на
почту и денег дала.
Прихватив испачканный пакет, я пошла искать
нужный дом. На лестнице омерзительно пахло кошками, ступеньки выглядели
заплеванными, а окна в подъезде не мылись, кажется, со дня взятия Бастилии.
Квартира 9 оказалась на первом этаже. Я позвонила.
– Кто там? – раздался за дверью голос.
Удостоверившись, что нет "глазка", я пропищала детским голоском:
– Это я, мадам Леклерк. Вы потеряли
продукты, а я их принес.
Дверь распахнулась, и на пороге показалась
Катрин. Увидев меня, она попыталась захлопнуть створки, но я недаром
зачитывалась детективами и моментально всунула внутрь ногу. Несколько минут мы
молча боролись друг с другом. Наконец, победа оказалась на моей стороне, и я
ввалилась в убогую, темную прихожую:
– Ну что, Катрин, решила, что я дура, да?
Бросила пакет в надежде, что я подумаю, будто ты далеко убежала?
Женщина затравленно подняла глаза.
– Что надо? Чего бегаете за мной и
пристаете с дурацкими вопросами?
– Ладно, ладно. – Я примирительно
протянула к ней руки. – Мне ничего особенного не надо, я не служу в полиции,
только кое-какая информация. Совсем ерунда. Во-первых, что вы делали в отеле
"3еленая хижина", а во-вторых, что за тайны у Каролины Роуэн, сколько
она заплатила вам за молчание?
Наглый блеф и шантаж достигли цели. Катрин
стала мертвенно-бледной, на посиневшем лице резко выделился заострившийся нос.
Что же ее так испугало, может, упоминание о деньгах?
– Дам вдвое больше франков, чем Каролина,
если расскажете все, – я двинулась ва-банк. – Дам много-много денег. Катрин
ухмыльнулась:
– А за что дадите?
– Я же сказала, за информацию. Катрин продолжала
ухмыляться:
– А чего я такого знаю? В "3еленой
хижине" отдыхала, а с этой, как ее там по имени, незнакома.
– Как незнакома? А с кем вы в
"Макдоналдсе" секретничали?
– А-а, – протянула Катрин, – да она
просто подсела и привязалась с дурацкими разговорами о погоде, право слово!
Она прищурила удивительно честные глаза, потом
пробормотала:
– Вижу, не верите, дайте дверь запру.
Пришлось посторониться. Катрин подошла к
двери, но вместо того, чтобы запереть, внезапно раскрыла ее и выскочила на
улицу. Я понеслась за ней.
Катрин бежала по узкой улице, как большой
заяц, какими-то неровными скачками. Редкие прохожие с удивлением смотрели ей
вслед. Зрелище поистине интересное: две женщины опрометью бегут неизвестно
куда. В гонке явно побеждала более молодая и спортивная Катрин. К тому же на
ней были удобные кроссовки, а на мне узкие туфли на каблуке. Содрав с ног
лодочки, я продолжала погоню босиком, понимая, что безнадежно отстаю. Еще пару
секунд, и женщина свернет на другую, большую и шумную улицу. От злости и обиды
слезы выступили на глазах, кашель мешал бежать. Я была готова прекратить
преследование. В эту минуту раздался какой-то хлопок, и Катрин, споткнувшись,
упала навзничь. В два прыжка я настигла ее и ухватила за щиколотку.
– Ага, попалась.
Но женщина молча лежала лицом вниз, только
какими-то судорожными движениями пыталась вырвать свою ногу из моих рук.
Конвульсии эти походили на судороги. Но я крепко вцепилась в свою жертву.
– Вставайте, Катрин.
