Ленкина соседка, долговязая, нескладная
деваха, мучилась над заданием по французскому языку. Лучшего повода для
знакомства просто не придумаешь. Через полчаса я решила ее проблему, девушка
повеселела и предложила попить чайку. Я, естественно, согласилась, и на столе
возникла оббитая эмалированная кружка с теплым, непонятного вида напитком.
– Когда Леночка придет? – лицемерно
поинтересовалась я.
– Она тут не бывает, – радостно
сообщила девица, – всего раз ее видела.
– Надо же, какая жалость. Ленина мама
просила зайти, узнать, как дела.
Девушка призадумалась:
– Идите в 18-ю комнату, там живет Наташа
Богданова, они вместе на первый курс поступали и до сих пор дружат.
Наташа Богданова явно собиралась уходить,
потому что вертелась перед зеркалом, натягивая узенькие черные брючки. Узнав о
моем желании передать Лене привет от матери, Наташа сощурилась и
поинтересовалась:
– Вы, наверное, медиум!
– Почему? – оторопела я.
– С Ленкиной родительницей можно
поговорить лишь во время спиритического сеанса. Она умерла, когда Лене
исполнилось пять лет. Лену воспитывала родственница.
– Ее-то я и имела в виду, когда говорила
о маме, – попыталась я выкрутиться.
– Тетка скончалась в прошлом году, –
заявила Наташа и расхохоталась, – врете плохо!
Вот это был облом!
– Кто вы? И что вам нужно? –
поинтересовалась Наташа. – Зачем Ленка понадобилась?
Мозги лихорадочно завертелись в поисках
выхода.
– Ладно, – я плюхнулась на стул,
изображая раскаяние, – извините за глупую ложь, но я вам сейчас все
объясню. Мой сын сделал Лене предложение. Знаком с ней всего ничего, вот и
решила посмотреть, где она живет, и разузнать о ней кое-что.
Наташа улыбнулась:
– Сколько лет сыночку?
– Двадцать пять.
– Можете не дрожать, Ленку ровесники не
волнуют, ищет солидного мужика с положением, к тому же сейчас у нее бурный
роман. Вашему сынуле ничего не светит.
– Деточка, вот родите детей, тогда и
поймете, как болит материнское сердце. Вы ведь с Леночкой дружили, расскажите
бога ради о ней.
Но Наташа оставалась безучастной. Пришлось
выложить последний козырь:
– Заплачу за информацию.
Аспирантка сразу оживилась:
– За двести баксов сообщу всю
подноготную.
Вздох облегчения вырвался из моей груди, но
девушка истолковала его по-своему и сказала:
– Лучше один раз заплатить, чем потом
долго мучиться. А рассказать есть что.
Я порылась в портмоне и вытащила две миленькие
бумажки, в обмен на которые можно получить теперь все. Богданова придавила их
пепельницей и начала рассказывать.
Лена родилась в маленьком, богом забытом
городке Рязанской области. До Москвы чуть больше трех часов на поезде, но
казалось, что столица находится в другом мире. Девочке не повезло с рождения.
Мать беспробудно пила горькую и на вопросы ребенка о папе каждый раз называла
другое имя. Зимой у них не было дров, теплой одежды и ботинок, летом
становилось чуть легче, но есть девочка хотела постоянно. Когда ей исполнилось
пять лет, мать ушла из дома и не вернулась. Ребенок, привыкший часто ночевать в
одиночестве, первое время не расстраивался. Но через неделю, еле живая от
голода, девочка вышла на привокзальный рынок и стала клянчить еду. Сердобольные
прохожие отправили Лену в милицию, откуда путь пролег в детский дом. Из приюта
девочку забрала невесть откуда взявшаяся тетка, сестра непутевой матери.
Вздыхая и охая, женщина привела Ленку к себе на окраину города, в небольшой
деревенский домик. Потом уже, став старше, Лена поняла, что доброта тетки имела
вполне земное объяснение: взрослый сын женился, свекровь не ладила со снохой.
Однокомнатная квартира, в которой была прописана Ленка, оказалась весьма
кстати. Молодые отправились туда, а тетка стала растить племянницу. Женщина она
была незлая, и девочка чувствовала себя вполне счастливой. Появились кое-какие
игрушки, платья. А первого сентября Лена, как и все ее ровесники, отправилась в
школу.
Учение давалось нелегко, к пятому классу
дневник украшали одни тройки. В седьмом Лена заметила, что многие девочки
сторонятся ее и никогда не зовут играть на переменах. В конце концов одна из
одноклассниц, дочь главврача местной больницы и признанный лидер, пояснила:
«Нам не разрешают с тобой играть. Вы с теткой на покойниках наживаетесь, и
потом от тебя можно заразиться». Ленка пришла домой, глотая злые слезы. Тетка и
впрямь подрабатывала в местном морге санитаркой и иногда приносила племяннице
красивые платьица. Лена никогда не задумывалась, откуда тетка их берет.
Недетские раздумья поселились в ее голове, и девочка наотрез отказалась идти в
свою школу в восьмой класс. Она потребовала, чтобы тетка перевела ее в
английскую, на другой конец города. «Или туда, или буду жить в своей
квартире», – пригрозила девчонка. Испугавшись перспективы снова оказаться
рядом с ненавистной снохой, тетка навязалась в школу уборщицей и устроила туда
племянницу.
Ленка почти не разговаривала с
одноклассниками. Да и некогда было. Сидя на последней парте, девочка грызла
неподдающуюся науку. Впереди маячила заветная цель – аттестат с медалью и учеба
в Москве, подальше от ненавистного городка. Она сделала невозможное. В десятом
классе ее называли гордостью школы и ставили в пример на каждом собрании.
Вожделенная медаль открыла двери Социологического колледжа, и Ленка определила
новую высоту. Теперь хотелось защитить кандидатскую диссертацию, подцепить мужа
с положением и квартирой в Москве.
– И откуда ты все это знаешь? –
остановила я поток информации, которую вылила на меня Наташа. – Не врешь?
Девушка покачала головой. Нет, она ничего не
придумывала, просто в тот день, когда пришла телеграмма о смерти тетки, Ленка
впервые в жизни напилась до поросячьего визга и рассказала товаркам всю свою
подноготную.
На первых курсах Ленка ничем не выделялась из
толпы бедных студентов, считавших копейки в институтском буфете. Но на втором
произошла разительная перемена. Откуда-то взялись новые платья, дорогая
косметика. Сокурсницам Лена объясняла, что пристроилась работать в фирму, но в
какую – не сообщила.
