Девушка замялась, потом совсем тихо пояснила:
– Задали сочинение на тему «Фантазия
Рабле»…
Я облегченно вздохнула, ну это в моих силах.
– Приезжай прямо сейчас.
Ева добиралась больше часа и вошла,
запыхавшись.
– Пожалуйста, не рассказывайте маме о
моем визите, – проговорила она, снимая простенькое пальтишко, – я
сказала, что отправляюсь на дополнительные занятия в лицей.
– Надеюсь, Нелли не станет проверять.
Ева помотала головой.
– Нет, ей придется самой заниматься с
Юрой, а он такой капризный.
В холл влетела Маня, за ней трусцой бежали
собаки.
– Мамусечка, еду к Сашке, будем
готовиться к контрольной. Привет, – кивнула она Еве.
Собаки принялись обнюхивать гостью, энергично
вертя хвостами. Ева заулыбалась и вытащила из кармана пакетик соленых орешков.
– Можно их угостить?
– Конечно, – разрешила
Маруся. – Любишь животных?
– Очень, – покраснела Ева.
– А кто у тебя? Кошка, собака?
– Никого. Хочется хомячка завести, но
мама против, говорит, пахнут ужасно и на мышей похожи.
В Марусиных глазах промелькнула жалость, и она
унеслась по своим делам. Мы сели в кабинете и начали заниматься французским.
Ева оказалась старательной и послушной, но господь явно не рассчитывал, что она
станет языковедом. В конце концов, махнув рукой на педагогические принципы, я
написала ей сочинение, и мы перешли в столовую.
– Ты любишь чай или кофе?
– Чай лучше, а можно, буду иногда
приходить заниматься с вами? Учительница в лицее так быстро объясняет и никогда
не повторяет сказанного. В прошлом году я оказалась одиннадцатой на экзамене.
– А сколько человек в классе?
– Двенадцать.
Да уж, не лучший результат. Ева смутилась и
взяла пирожное, широкий рукав блузки вздернулся, обнажая худенькую руку. Я
увидела на коже многочисленные синяки.
– Что у тебя на руке?
Ева смутилась еще больше и спустила рукав.
– Да так, ушиблась.
И она принялась засовывать печенье в раскрытую
пасть довольного Федора Ивановича. Снап и Банди ждали своей доли.
– Какие чудесные собачки, какие
прелестные, – не переставала восхищаться девочка и вдруг замолчала. В
столовую парочкой вошли кошки – трехцветная Клеопатра и белая Фифина.
– Как, у вас и кошки живут? Ой, очень, ну
просто ужасно хочется котенка.
– В чем же дело?
– У мамы аллергия на шерсть.
«Похоже, что Нелли просто не любит
животных, – подумалось мне, – и интересно, кто бьет бедную Еву по
рукам?»
Глава 5
Междугородные звонки почему-то всегда
раздаются рано утром. То ли люди забывают о разнице во времени, то ли массово
экономят деньги, пользуясь льготным тарифом. Вот и сейчас будильник показывал
шесть утра, когда я сняла трубку.
– Привет, москвичка, – завопила
мембрана, – не раздумала встречать с нами старый Новый год? Учти, едем
все, выдержишь нашествие?
Это был Левчик, вернее, Лев Константинович
Арцеулов. Сколько лет мы знакомы, сказать страшно, так долго не живут. Дружили
еще наши родители. Существовала семейная легенда о том, как моя мать, придя в
гости к Арцеуловым, села на сломанный стул и упала. В результате я родилась на
три недели раньше срока.
С Левчиком и его братом-погодком Генкой мы
сидели в одной песочнице, ходили в одну школу. Дороги не разошлись и на первом
курсе института. Но когда Арцеуловы перешли на второй, их мать неожиданно заболела
туберкулезом. Врачи порекомендовали немедленно уехать в Ялту. Семья за две
недели провернула обмен и перебралась на берег моря. Я стала ездить к ним
отдыхать. Но кто мог подумать, что через десяток лет мы окажемся в разных
государствах?!
Братья Арцеуловы – преподаватели французского,
и если можно найти двух совершенно непохожих людей, то это они. Левчик толст,
как носорог, одышлив, шумен, постоянно со всеми ругается. Генка, похожий на
спичку, по большей части молчит. Левчик обожает шумные компании, застолье,
вкусную еду. Генка предпочитает сидеть в одиночестве с книжкой, приход гостей
приводит его в состояние коллапса.
Насколько не похожи братья, настолько же
различны и их жены. Соня, супруга Левчика, трудится в школе. Вернее, она ходит
на работу тогда, когда не хворает. А болеет Соня постоянно. Даже не помню всех
болячек – остеохондроз, мигрень, желудочные спазмы, плохой гемоглобин и еще
много всего. Двадцать дней из месяца она проводит, бегая по поликлиникам,
остальные ноет и жалуется. Соньке на самом деле трудно жить, она всегда находит
объект для зависти.
Катюша, жена Гены, совершенно другая.
Талантливый педагог, спокойная, уравновешенная и безумно логичная. К сожалению,
у нее на самом деле слабое здоровье, за плечами две операции, но стойкая Катя предпочитает
не распространяться о недугах.
Полярно разные во всем (Сонька – толстая и
высокая, Катя – худенькая и мелкая), они совпадают в одном – обе самозабвенные
неряхи.
Их гигантская пятикомнатная квартира с
закоулками напоминает склад забытых вещей. Телефонная книжка отыскивается в
холодильнике, носки таинственным образом прячутся в хлебнице. Впечатлительный
Левчик, обнаружив колготки на кухонном столе, начинает моментально плеваться
огнем. Генка, увидев расческу в компоте, молча вынимает ее и выпивает стакан –
не пропадать же продукту. И вот теперь все семейство едет к нам.
Утром в аэропорту я увидела их сразу: Левчик с
Сонькой возвышались над толпой.
– Ну наконец-то встретились, –
завопил Левка, обнимая Маню и Наташку. – Сонька, погляди, какой ребенок
большой.
– Лева, может, чемодан получишь? –
напомнила жена.
– Конечно, ты у нас умная, а я дурак. Не
напомнишь, без багажа уйду, что бы я один делал, разумная ты моя, –
вызверился Левчик.
Сонька меланхолично закурила, Генка и Катюша
тихо улыбались.
Мы расселись по машинам и покатили домой.
Аркашка и Оля стояли в холле, тут же толпились животные.
Увидев кошек, Сонька вздохнула:
– Надо супрастин принять, у меня аллергия
на кошачью шерсть.
– У тебя на жизнь аллергия, –
отрезал муж.
Дети развели гостей по комнатам, потом Оля
сказала:
