– Темочка известный, модный беллетрист.
Приехал в Москву к своему издателю, – продолжала вдова.
Левка промолчал. После ужина он вытащил
большую коробку и предложил:
– Сыграем в «Скраббл»?
Зная Левкину манеру игры, все предпочли
отказаться, но ничего не ведавший Артем сказал:
– А что, можно.
Они разложили фишки, и партия началась.
Сначала слова выстраивали молча. Потом Левка вскипел:
– Ты меня за идиота считаешь? Нет такого
слова «вагенбург».
– Есть, – спокойно возразил
Тема, – это укрепление из повозок в форме четырехугольника. Применялось в
древности для прикрытия войск от атак противника.
Они полезли в энциклопедический словарь, и
Левке пришлось заткнуться. Через пару ходов Арцеулов снова закричал:
– «Лох» нельзя ставить, не литературное
слово, сленг.
– Почему? – изумился Тема. –
Лох – род деревьев и кустарников, семейство лоховых. Свыше пятидесяти видов,
растет у нас на Кавказе и в Средней Азии.
– Средняя Азия теперь не наша, –
огрызнулся соперник, и они опять полезли в словарь, и снова Тема оказался прав.
Я с интересом наблюдала за дуэлью. Левка
никогда не мог признаться в собственной некомпетентности. Он всегда все знал
лучше всех: учил кухарку печь пироги, меня – основам французской грамматики,
ввязывался в спор с доктором о методах лечения ангины. Левку, по его мнению,
окружали сплошные идиоты, кретины и дебилы. Если Соньке удавалось выиграть у
него в «Скраббл», Левчик начинал громогласно кричать, что она дура,
подглядывала фишки. Потом сетовал на головную боль и хватался за сердце. Нечего
и говорить, что мы предпочитали проигрывать. Жаль, не успели предупредить
прозаика.
Скандал разгорелся через пять минут.
– Ну и чушь, – взвизгнул
Арцеулов, – мейоз какой-то!
– Мейоз – способ деления клеток, в
результате которого происходит уменьшение числа хромосом в дочерних клетках, –
пояснил писатель. – Давай проверим?
Левка толкнул доску, фишки разлетелись.
– Больше не играю, устал.
– Зря вы так, – усмехнулся
Тема, – все знать невозможно.
– При чем тут знания?! – завопил
Арцеулов. – Устал просто.
– Ладно, тогда я выиграл, – спокойно
сказал Тема и принялся собирать фишки.
У Левчика от злости побагровела шея, но
каким-то чудом мужчина удержался от визга. Бедный наивный прозаик даже и не
подозревал, что заполучил смертельного врага.
К Наталье Бернстайн я поехала уже
подготовленной. Она вполне могла бы быть родственницей Эдуарда Петрова. Тоже
прекрасная квартира, престижный район и… безутешные родственники. Наталья
скончалась два года тому назад, что неудивительно – даме стукнуло восемьдесят
четыре года. В уютной гостиной меня принимала внучка покойной. Сначала обсудили
вопрос о рынках, потом заговорили о болезнях.
– Бабушка тяжело болела перед
кончиной, – вздохнула женщина. – Камни в желчном пузыре, подагра,
колит…
– Она лежала не вставая?
– Лучше бы лежала, – посетовала
внучка. – Последние месяцы жизни бабуля просто впала в маразм. Открывала
окно и кричала что-то невразумительное, могла всю ночь бродить по квартире, а
днем спать. Слуги не выдерживали и уходили. Спасибо, доктор Невзоров посоветовал
чудесную сиделку Розу Седых. Стоило ей появиться, бабушка сразу успокоилась,
режим наладился. Очень, очень милая медсестра. Мы с мужем просто молились на
нее.
Я с интересом выслушала даму и взяла
координаты доктора Невзорова. Прямо от Натальи Бернстайн проехала по третьему
адресу из книжечки Нади. Уже точно знала, что Антонина Ромова покинула этот
мир.
И снова ситуация повторилась. Чудесные
апартаменты, дорогая обстановка, скорбящие родные. На этот раз со мной
разговаривала невестка шестидесятивосьмилетней женщины. Оказалось, что Антонина
скончалась совсем недавно от инсульта. Удар случился с несчастной полгода тому
назад, и три месяца она провела в кровати, недвижимая и лишенная речи. И снова
на помощь пришла Роза Седых. Здесь медсестра тоже проработала недолго. Через
двадцать дней после появления в доме Розы Ромова умерла. Лечащим врачом был
доктор Невзоров.
Попрощавшись с приветливой невесткой, я села в
«Пежо» и закурила. Вырисовывалась интересная картина. Роза Седых подрабатывала
сиделкой у безнадежных больных. Женщину приглашали на круглосуточную работу. То
есть Роза переселялась в чужой дом и неотлучно находилась при своих подопечных.
Умирающие были разного возраста и пола, но просматривалась четкая
закономерность. Все они – более чем обеспеченные люди с кучей родственников. И
у всех лечащим врачом последние годы был доктор Невзоров. Именно он
рекомендовал Розу уставшим от хлопот внучкам, женам и невесткам. Следовало
поближе познакомиться с данным Гиппократом.
Вечером Марта Игоревна подошла к Теме и
пожаловалась на головную боль. Прозаик принялся крутить перед ее носом
пальцами. Глядя, как просветляется лицо бывшей тещи, Левчик заинтересованно
спросил:
– Чем вы занимаетесь?
– Тише, – цыкнула Кока, – Артем
лечит маму.
– Что значит тише? – взвизгнул
Левчик. – Нечего мне рот затыкать. Хочу и говорю. Ничего себе лечение –
пальцами щелкать. Да так каждый дурак сумеет, чистой воды внушение.
– Раз каждый дурак может, почему же ты
этим не занимаешься? – спросила Кока.
Левчик задохнулся от возмущения и открыл рот,
чтобы плюнуть огнем, но тут в гостиную с радостным смехом ворвались Новицкие.
Увидев бывшего мужа, Сонька небрежно поправила соболий палантин и обронила:
– Привет, дорогой, погостить приехал?
– Здравствуйте, здравствуйте, –
обрадовался Казик, – опять в Москве?
Левчик оторопел от приветливости супругов и
первый раз на моей памяти не нашелся, что сказать в ответ. Мне стало жаль
грубияна, и я пояснила:
– Лева подписал договор с издательством о
переводе книги современного российского автора, и теперь он должен найти достойное
опубликования произведение.
– Потрясающе, – пришел в восторг
Казик. – Есть здесь один романист, пальчики оближешь. Поговаривают, может
получить Государственную премию. Его уже издавали в Штатах, Германии и Испании.
Хотите познакомлю?
