– Значит, советуешь идти куда подальше,
да?
Возбужденный Левка заорал не своим голосом:
– Да, да, к черту, дьяволу, в задницу!
– Могу обидеться и больше не вернуться,
Лев, – медленно проговорила жена.
– Ну и слава богу, катись быстрей.
– Хорошо, но только помни, что ты меня
выгнал, – с этими словами Сонька тихо закрыла створку двери. Левка рухнул
в кресло, утирая пот:
– Адское терпение требуется для семейной
жизни, никаких нервов не хватает.
– Зря ты так ее обидел, –
попробовала я вразумить грубияна, – вдруг и правда уйдет.
– Куда? – засмеялся Левка. – На
Тверскую? Там подпорченный товар не нужен. Погуляет по улицам и назад
пришлепает, тоже мне, сокровище бесценное.
Глава 10
Утром старший Арцеулов спустился первым к
завтраку. Когда мы с Наташкой вошли в столовую, он уже пил кофе с тостами.
– Ну и сони! – возмутился
Левка. – Разбудите быстрей Соньку, хотели сегодня в Коломенское съездить.
– Что же сам жену не растолкал? –
удивилась Наташка.
– А она не ночевала в спальне, где вы мое
сокровище спать положили?
Мы с Наташкой переглянулись. Никто из нас не
устраивал Соню на ночь, может, Оля? Но ни Зайка, ни Аркадий, ни Ирка – никто из
домашних не видел Соню после вчерашнего ужина. Получалось, что она на самом
деле ушла.
Не поверивший нам Левка лично обследовал все
комнаты, заглянул в подвал и на чердак.
– Черт-те что, – растерянно
проговорил он после бесплодных поисков, – неужели в гостиницу отправилась?
Но оказалось, что комнату в отеле Сонька не могла
снять – все деньги лежали у Левки в кошельке. Вещи женщины, включая злосчастную
шубу, мирно висели в шкафу. Не было только маленькой дамской сумочки и
паспорта.
– Надо позвонить Александру
Михайловичу, – предложила Наташка, – вдруг несчастье случилось, под
автобус попала или в больницу.
Левка посерел:
– Вернется, идиотка, убью.
– Утонешь, домой не приходи, –
вздохнула Наталья и пошла связываться с Александром Михайловичем.
Но полковника не оказалось на месте. И нам
оставалось только ждать.
Сонька позвонила около двенадцати.
– Не надо волноваться, жива, здорова и
прекрасно себя чувствую.
– Где ты? – заорал Левка.
– Пусть вас это не волнует, –
отрезала жена, – вы, Лев, приказали мне убираться подальше, что я и
сделала. А звоню только для того, чтобы Дашка с Натальей не волновались.
Уезжайте спокойно в Ялту, я остаюсь здесь, бумаги на развод перешлет адвокат.
Трубка противно запищала, Лева остался у
аппарата с открытым ртом.
Ближе к вечеру вернулись радостные Генка с
Катюшкой. Весть о побеге Соньки, казалось, их не удивила.
– Давно недоумевала, как она с ним
живет, – сплетничала Катюшка. – Все время орет, ругается, всем
постоянно недоволен. Тяжелый характер. Куда, интересно, она пошла без денег?
– Наверное, к любовнику, – ляпнул
Генка.
Все засмеялись. Стокилограммовая Соня не
отличалась ни умом, ни красотой. Об особой сексуальности почти в пятьдесят лет
говорить не приходилось. Скорей всего женщина встретила старую подругу или…
Больше в голову ничего не лезло.
Ночью я крутилась под одеялом, тщетно пытаясь
заснуть. Странный шрам на животе жены Володи не давал покоя. Серафима Ивановна
обронила, что фамилия доктора, который лечил Нелли, – Конь. Надо найти его
и попытаться узнать подробности о болячках женщины.
С утра я принялась за работу детектива.
Сначала поискала на справочной дискете адрес Коня, но не нашла. И поехала в
профсоюз медицинских работников. Приятный молодой человек вежливо сообщил, что
домашние адреса врачей без их разрешения не выдаются.
– Сделайте милость, – занудила я
просящим голосом. – Доктор Конь когда-то лечил мою тетю. Она недавно
скончалась и просила передать ему довольно крупную сумму.
Клерк продолжал сопротивляться.
– У нотариуса явно есть адрес, если речь
идет о завещании.
Я продолжала нажимать:
– Тетя отдала устное распоряжение только мне.
Ее с доктором Конем связывали романтические отношения. Перед смертью, буквально
за несколько минут, она взяла меня за руку и проговорила: «Детка, отдай
дорогому другу, доктору Коню, двадцать пять тысяч долларов». По щекам потекли
слезы, и она умерла. Адрес сказать не успела, бедняжка. Ну помогите,
пожалуйста, такая редкая фамилия, он в картотеке один будет.
Клерк вздернул брови и вздохнул. Видно было,
как в его душе борются желание помочь и служебный долг. Наконец человеколюбие
победило, и парень полез в картотеку.
Доктор Максим Конь проживал в небольшой
квартире на улице Космонавтов. Преодолев три этажа без лифта, я позвонила.
– Входите, – донеслось из глубины
квартиры.
Дверь распахнулась, открывая вид на маленькую
захламленную прихожую. Узенький коридорчик вел мимо похожей на мыльницу кухни
прямо в спальню. У окна стояла полная женщина в шерстяном платье.
– Не припомню вас, милочка, –
проговорила она.
– Мы незнакомы, хотелось поговорить с
доктором Конем.
Толстушка, не мигая, смотрела в сторону.
– Доктор не принимает.
– Очень нужно, поверьте.
– Говорю, доктор больше не принимает,
уходите. Ищите другого гинеколога.
– Но просто ужасно надо с ним поговорить,
не сомневайтесь, заплачу за визит.
И я распахнула сумочку. В глазах бабы
мелькнула жадность, и она с сожалением проговорила:
– Даже за все сокровища Али-Бабы он не
примет.
– Почему?
Толстуха помолчала, потом открыла дверь в
смежную комнату. Посередине помещения в инвалидном кресле сидел глубокий старик
с глазами идиота. Изо рта вытекала блестящая струйка слюны. Увидев нас, он
замычал.
– Вот, – проговорила женщина, –
любуйтесь, это доктор Конь. Два года назад мужа разбил инсульт. В результате –
почти парализован и потерял речь. Не скрою, деньжата нам очень нужны, но
практиковать, сами понимаете, он не может. Вот жду, когда умрет и развяжет
руки.
С этими словами бабища захлопнула дверь.
