В Женькиной квартире есть безумно идиотская
вещь – мусоропровод. Строители решили, что жильцам будет необычайно удобно,
если разместить его не на лестнице, а прямо в квартире. Идея не новая, так
делали в пятидесятых годах. Но архитекторы прежних лет планировали
мусороприемники на кухнях, что, в общем, логично. Нынешние поступили круче. В
прихожей сделали дверку. Туда следовало опустошать помойное ведро. По мне уж
лучше в таком случае на лестнице!
Подтащив ведро, я отвалила железный ящик и
услышала из глубины слабый голос:
– Помогите!
От неожиданности мои руки разжались, и мусор
раскатился по полу.
– Помогите! – донеслось из вонючих
глубин. Я понеслась на кухню.
– Воры!
Женька спокойным шагом приблизился к мусорнику
и громко спросил, приоткрыв ковш:
– Тут есть кто?
– Слышь, мужик, – донеслось снизу, – будь
другом, выручи.
Женька, сопя, отвернул ящик, поставил на пол,
и мы заглянули внутрь трубы. Там, на горе мусора, стоял парень. Нечего было и
думать о том, чтобы вытащить его самостоятельно. Через полчаса в тесной
прихожей толпились сотрудники службы спасения и милиция. Еще через час из
мусорника вытащили абсолютно голого мужчину лет тридцати пяти, сжимавшего в
кулаке носки. Он сразу сел на пол и тут же попросил:
– Прикройте чем-нибудь, замерз.
Сердобольный Женька притащил байковое одеяло,
и милиционеры принялись допрашивать нашу находку. Вначале сотрудники сурово
морщились, подозревая, что в их руки попал незадачливый воришка. Но уже через
пять минут лица оперативников начали разглаживаться, и только профессионализм
удерживал их от хохота.
Ситуация оказалась старой как мир. Леша пришел
в гости к любовнице. В самый разгар приятного времяпрепровождения во входной
двери заворочался ключ. Внезапно вернулся из командировки муж дамы сердца. По
счастью, перед тем, как нырнуть в койку, Зинка закрыла щеколду. Пока она
изображала беспробудно спящую, а супруг колотился в дверь, Леша в ужасе метался
по квартире.
– Зинкин мужик – Зверь, – бесхитростно
каялся донжуан, – в органах служит, пистолет имеет. Мог застрелить, это как
пить дать, и ее, и меня.
В крохотной квартирке спрятаться практически
негде. Одиннадцатый этаж не позволял покинуть место любовных утех через окно. В
полном отчаянии Леша влез в мусоропровод и ухнул вниз. По счастью, шахта
мусоропровода оказалась широкой, а сам любовник был довольно щуплый. Расставив
руки и ноги, он пытался тормозить во время спуска, но скорость падения
увеличивалась. В какой-то момент Леша потерял возможность контролировать
ситуацию и камнем полетел вниз. Скорей всего мужик разбился бы насмерть. Но
между седьмым и шестым этажами случился капитальный засор. Неудачливый любовник
плюхнулся в кучу ароматных отбросов.
Бедный мужик кое-как простоял на горе банок и
очистков всю ночь. Пару раз с верхних этажей сыпался мусор, но кричать было
бесполезно – люки открывались слишком далеко от того места, где он находился, к
тому же Леша боялся накликать мстительного супруга. Расположенные буквально над
его головой ковши седьмого этажа, как назло, не шевелились. Спасение пришло,
когда я решила опорожнить ведро.
Оперативники давились от хохота, служба
спасения обрабатывала раны “Казановы”, парни пытались сохранить серьезность.
Наконец один из милиционеров захлопнул блокнот и произнес:
– Все-таки надо проверить.
– Мужики, – взмолился Леша, – только
аккуратно, с каждым может случиться!
Дознаватели посовещались, и потом двое,
прихватив Женьку, поднялись наверх. Остальные закурили, Леша завернулся
поплотней в одеяло и на всякий случай подсел поближе ко мне. Он явно трусил. За
дверью послышался раздраженный голос, и на пороге показалась героиня романа:
полненькая женщина с простодушным лицом.
– Ну даете, Евгений Степанович, –
возмущалась ничего не подозревавшая Зинка, – что за протечка такая! С
одиннадцатого этажа до вас дотекла? Почему решили меня виноватить?
– Да поглядите, Зинаида Андреевна, –
ласково сказал Женька и указал на дрожащего Лешку.
Баба ойкнула и прикрыла рот рукой. Потом
заметила милиционеров и ринулась в атаку:
– Нету такого закона, чтобы за любовь
арестовывать!
– Признаете, что данный гражданин пришел
к вам вчера около двадцати двух часов с целью проведения времени, а потом
покинул принадлежащую вам квартиру посредством спуска в мусоропровод? – сурово
спросил участковый.
Я вздрогнула. Нет, все-таки они ужасно
разговаривают. Неужели нельзя по-человечески? Но Зинка не обратила внимания на
казенные обороты. Пухленькое личико съежилось, из маленьких глаз покатились
горошинки слез.
– Ой, конечно, признаю! Думала, убился
насмерть!
И женщина заревела басом.
– Ладненько, – обрадовались оперативники,
– нас этот случай не касается, дело семейное, разберетесь между собой сами.
Мужчины вывалились всей толпой на лестничную
клетку, откуда незамедлительно раздался дружный хохот. Мы с Женькой поглядели
на Ромео с Джульеттой, потом уставились на беспорядок в прихожей.
– Сейчас, сейчас, – засуетилась Зинка, –
быстренько все замету, полы помою. Евгений Степанович, не губите, не
рассказывайте Володьке.
– Чего говорить-то, – буркнул Женька, –
подумаешь, дело, чистил дворник мусоропровод да провалился внутрь!
Женщина кинулась на шею сговорчивому соседу,
потом рьяно принялась ликвидировать беспорядок. Ленька помылся в ванной, надел
старый Женькин тренировочный костюм и, клятвенно обещая вернуть одежду вечером,
убежал. Наконец-то мы остались вдвоем.
– Да уж, – промямлил приятель, заваривая
кофе, – все ты виновата!
От неожиданности я даже поперхнулась той
бурдой, которую Женька выдавал за кофе.
– Почему?
– Стоит Дарье появиться, как тут же
начинаются неприятности, таким, как ты, следует сидеть дома.
Я не нашлась сразу, что возразить, но тут
запищал пейджер. “Дашенька, позвони мне. Зоя”.
Набрав указанный на экране номер, услышала
взволнованный голос. Оказывается, младшая сестра Зои заболела, и женщина теперь
должна помогать родственнице. Короче говоря, заканчивать уборку в Ксюшиной
квартире мне предстояло одной.
