Дом Берестова, относительно новая
шестнадцатиэтажная башня, выглядел шикарно. Хозяин тоже не подкачал. Одет во
что-то, сильно смахивающее на костюм космонавта, на ногах тапки в виде собачек.
Улет, как сказала бы Манюня.
Минут пятнадцать обсуждали «гастроли». Потом я
заявила:
– Господин Казарис спрашивает, сколько у
вас обслуживающего персонала.
– Четыре гримера, восемь
костюмеров, – начал перечислять Олег.
– Сколько? – искренне удивилась я.
– У меня очень сложный грим и совершенно
особый гардероб.
– Никак не возьму в толк, как меняете
рост.
– Это как раз самое простое. Надеваю
специальную обувь – известные еще греческим актерам котурны – или, наоборот,
хожу в носках. Люди, как правило, фиксируют только общее впечатление. Все
знают, что Киркоров огромного роста. Но если он в действительности метр
девяносто пять, а я смогу стать всего метр девяносто, этого никто не заметит.
И, как правило, рост виден в сравнении с другими людьми, я же работаю на сцене
один.
– А Елена Образцова? Вы худощавы…
– Совсем ерунда, специальное платье с
толщинками, накладная грудь, живот, бедра…
– Все равно кажется, что загримироваться
так, чтобы тебя не узнали, просто невозможно.
Тут в соседней комнате затренькал телефон, и
Олег, извинившись, вышел. Очевидно, собеседник попался болтливый, потому что
минут через десять в комнату впорхнула молоденькая девушка.
– Папе очень неудобно, но звонит бабушка
из другого города, – пояснила она, – пока развлеку вас.
Я смотрела на девчонку во все глаза. Как у
невысокого и довольно невзрачного пародиста могла родиться такая красавица!
Белокурые волосы свисали почти до осиной талии, высокая грудь кажется красивой
даже мне, женщине, ноги растут от ушей. Слишком много косметики, но девушки
сейчас ярко красятся.
Мы мило беседовали об искусстве Возрождения,
голосок у девчушки звенел, словно колокольчик. Потом вдруг она рассмеялась
хриплым, совсем не женским смехом и, стаскивая с головы парик, сказала приятным
драматическим тенором:
– Ну что, здорово я вас разыграл?
Онемев, я глядела, как девчонка стягивает
через голову футболку вместе с грудью, потом вылезает из мини-юбки с корсетом.
Передо мной с девичьим лицом стоял в женских колготках Олег Берестов.
– Признавайтесь, не узнали? Я покачала
головой.
– Решила, что в комнату вошла ваша дочь.
– Вот видите, – удовлетворенно
потирал руки пародист, – грим положил на скорую руку, и то не догадались.
Но в моем искусстве нарисовать лицо, надеть платье или соответствующий костюм,
даже изменить голос – не главное. Важно подметить привычки, жесты
пародируемого. Как он ходит, закуривает, встряхивает волосами… Вот если
понаблюдаю за вами несколько суток, то, перевоплотившись в вас, проведу вашего
мужа и детей.
– У меня нет мужа, и насчет того, чтобы
провести супруга, вы загнули, такое невозможно, – а собаку можно обмануть?
Олег улыбнулся.
– Вот животные на обман не поддаются.
Знаете, был смешной случай. Я ведь учился в МАИ, технарь по образованию,
математика всегда легко давалась. Быть бы инженером, да в МАИ оказался чудесный
студенческий театр. Я в нем играл. Вот и пошел в результате на профессиональную
сцену.
Однажды брат Берестова Юра, учившийся тоже в
МАИ, должен был приехать к руководителю своей дипломной работы на консультацию.
Профессор славился вредным характером, и пропустить встречу не представлялось
возможным. Дело было в конце апреля, Юра собирался провести со своей девушкой три
дня на даче. А тут, пожалуйста, консультация. Студент стал просить старшего
брата отправиться вместо него. Олег, в то время уже успешно выступавший в
концертах, согласился помочь.
Сначала все шло как по маслу. Ни престарелый
профессор, ни его пожилая жена не заподозрили подмену. Вот только маленькая
собачка, помесь болонки с терьером, злобно рычала на Олега, а потом цапнула за
ногу.
– Что случилось с Малышкой, –
извинялась хозяйка, заливая следы от зубов йодом, – ума не приложу.
Правда, она всегда злится, когда видит незнакомых людей, рычит и норовит
тяпнуть. Но ведь вас, Юрочка, она хорошо знает, и вы всегда с ней отлично
ладили. Помнится, в прошлый раз даже на колени к вам залезла ласкаться…
– Так что собаку обхитрить не
удалось, – смеялся Олег. – Она по запаху ориентируется, а не по
внешнему виду. Хотя, знаете, Малышка та, наверное, моя единственная неудача. По
молодым годам один раз такую штуку проделал – до сих пор стыдно. Это к вопросу
о том, что нельзя обмануть супруга. У нашего главного режиссера жена была,
звали ее Алена. Ангельски хороша, но никаких связей на стороне.
Под Новый год Олег крепко выпил и поспорил с
приятелем, что прикинется мужем Алены, а та не узнает. Утром Берестов хотел
отказаться от затеи, показавшейся ему на трезвую голову отвратительной. Но
приятель, смеясь, показал бумагу. «Обязуюсь отдать пять тысяч рублей, взятых в
долг. Берестов».
– Плати, – велел дружок. – Или
иди соблазнять Алену.
Пять тысяч по коммунистическим временам –
гигантские деньги, и Олегу пришлось сделать подлый поступок.
– До сих пор не могу себе
простить, – каялся пародист, – никто, кроме Антона, не знал о
дурацком розыгрыше, но правда все равно вышла наружу, уж не пойму как! Пришлось
уйти из театра.
– Как звали приятеля, толкнувшего вас на
глупость?
– Антон Медведев, мы учились одно время
вместе. Только я уже на шестом курсе, а он пришел на первый и сразу попросился
в театр. Я с ним с тех пор не общаюсь. Подлый человек, и ведь как все
обстряпал. Сначала напоил меня, потом начал насмехаться: «Не сумеешь, не сумеешь,
куда тебе». А уж как расписку подписывал, совсем не помню. Пригрозил,
сволочуга, если не отдам, в милицию пойдет и заявит на меня как на мошенника.
Время помните, какое было? Я не москвич, из Твери, прописка временная, жил в
общежитии, живо из столицы могли вытурить.
И рассказал вам эту историю, чтобы вы не
сомневались. Я – великий артист, мастер обмана, господин Казарис не ошибется,
если позовет меня.
– Ладно, – согласилась я, –
выглядит и звучит убедительно, попробую уговорить хозяина. Но являюсь всего
лишь служащей, так что пока не слишком радуйтесь. А этот ваш бывший приятель,
Антон, где сейчас?
– Шут его знает, – ответил
Олег, – не имел желания с ним видеться. Насколько помню, раньше хотел в
актеры податься, все Якова обрабатывал.
– Кого?
