Толстые картонные страницы старого альбома
сохранили карточки. Быстро промелькнули – младенец, школьник, подросток… С
первого взгляда стало ясно, что передо мной снимки того самого парня, что
подходил к Зайке в библиотеке. Но я-то точно знала, что Антон приходится братом
Веронике, неужели так жестоко ошиблась и иду не по тому следу?
– Дочери у вас не было?
– Только мальчик, – покачала головой
Людмила и беззвучно заплакала. – Господи, – приговаривала она сквозь
слезы. – Господи, вот наказание послал, за что?
Я попыталась ее успокоить, наконец больная
перестала рыдать и принялась рассказывать печальную историю. Людочка родилась в
семье цирковых артистов Эрнесто и Клары Цимпанелли. Фамилия в мире искусства
известная. Прадедушка когда-то приехал в Москву из Италии, да так и осел в
столице, женившись на русской бабе. Из поколения в поколение Цимпанелли были
циркачами, а точнее – воздушными гимнастами. Жизнь детей цирка, как правило,
ужасна. И у Людочки от детства осталось только одно воспоминание – она
постоянно куда-то едет вместе с родителями. Цимпанелли мотало по Советскому
Союзу. К двенадцати годам девочка бросила считать города, в которых побывала.
Порой меняла за три месяца восемь школ, и ни о каком систематическом
образовании речи не шло. Но ни Эрнесто, ни Клара не убивались по этому поводу.
Они сами еле-еле умели читать и писать, а среди их коллег было несколько
человек, ставивших в ведомости на зарплату против своей фамилии крестик. От
девочки требовалось идеально выполнять сальто, арабески и фляки, а наука!..
Черт с ней, Людмиле все равно предстояло провести жизнь на арене. Так бы оно
скорее всего и случилось, но в восемнадцать лет у девушки обнаружился порок
сердца, и цирк пришлось бросить.
Родители, несмотря на преклонный для циркачей
возраст, продолжали работать, Людмилу отправили в Москву к дальней
родственнице. Девушка выучилась на гладильщицу и стала работать на швейной
фабрике, где пошивали мужские костюмы. Коллеги, узнав, что Мила – бывшая
цирковая актриса, завистливо вздыхали. Но молодая женщина впервые в жизни была
счастлива. Фабрика дала ей комнату в коммуналке, и она жила на одном месте,
никуда не ездила. У нее больше не болели спина и ноги, и девушка укладывалась
спать в девять вечера.
Фабрика подарила Милочке и любовь. На
хорошенькую темноглазую и черноволосую девочку обратил внимание один из
манекенщиков, служивших на производстве «эталонным размером». Короткий бурный
роман завершился беременностью. Леонид сразу предупредил любовницу, что женат,
разводиться не собирается, и поэтому лучше избавиться от нежелательного плода.
Но Милочка полностью погрузилась в новые ощущения. Уничтожить ребенка? Эта
мысль показалось ей ужасной, и тринадцатого апреля на свет появился
прехорошенький мальчик, просто копия манекенщика. Леонид оказался порядочным
человеком, сына признал, записал на свое имя, аккуратно выплачивал алименты, но
встречаться с ребенком отказывался. Примерно через год после рождения Антона
манекенщик уволился, и Людмила его больше никогда не встречала.
Маленьким мальчиком Антон походил на ангела –
густые белокурые кудри, широко распахнутые невинные глаза. В школе мальчишка
учился великолепно. Просто удивительно, как у полуграмотной Людочки и не
слишком умного «манекена» мог родиться блестяще одаренный ребенок. В дневнике
одни пятерки. Учителя млели, слушая ответы школьника, всегда аккуратно одетого
в наглаженную любящей мамой форму.
Не успел Антоша с похвальной грамотой перейти
в восьмой класс, как в школе стряслась беда. Кто-то вскрыл стол в кабинете
директора и унес большую сумму денег. Приехала милиция, долго допрашивали
старшеклассников и учителей, в конце концов арестовали пьяницу-дворника. Антоша
продолжал великолепно учиться, радуя маму своим поведением.
Потом началась серия странных краж в
раздевалке. Неизвестный воришка, так и оставшийся непойманным, вытаскивал из
карманов детских пальто и курточек деньги, выданные родителями на дорогу и
завтраки. Затем пропала сумка с зарплатой у учительницы биологии. Снова явилась
милиция, но вора не нашли.
Когда Антоша заканчивал десятый класс,
уверенно идя на медаль, из квартиры его лучшего друга, сына известного актера
Рогожина, исчезла дорогая вещь – антикварный серебряный кубок,
предположительно, работы самого Фаберже. Спустя пару дней после пропажи к
Людмиле явилась мадам Рогожина и заявила, что, кроме Антона, взять кубок было
некому. В дом практически не приходят гости, а из друзей сына – только
Медведев.
Перепуганная насмерть Милочка позвала своего
отличника. Тот вышел к двери, держа в руках учебник алгебры. Глядя на гостью
прозрачно-голубыми честными глазами, выслушал обвинение, потом, помолчав,
рассказал невероятную историю.
Никита, сын Рогожиных, связался с девочкой из
семьи алкоголиков и бандитов. Той всего тринадцать лет, но даст сто очков
вперед любой тридцатилетней. Любовница забеременела, родители подняли крик,
грозя упрятать Никиту в тюрьму за растление малолетних. Вот и пришлось парню
взять кубок, чтобы заткнуть рот родственникам крупной суммой денег.
Рогожина схватилась за сердце. В пятницу
Антона позвали к актеру домой. Красный, заплаканный Никита топал ногами и
кричал. Да, все правда. И девочка была, и аборт ей сделали тайком, но кубка не
брал, деньги на операцию под нешуточные проценты одолжил ему… Антон, он же
скорее всего и украл антикварную вещь.
Медведев спокойно выслушал обвинение. Потом
повернулся к актеру и сказал: «Подумайте сами, откуда у меня такие деньги, как
двести рублей? Отца нет, мама – малооплачиваемая работница, да мы экономим на
всем, чтобы прокормиться. Я вот даже и не мечтаю о таком магнитофоне, как у
Никиты, понимаю, что средств нет. И заработать пока не могу, в институт
готовлюсь. Никите просто стыдно признаться, вот он меня и оговаривает!»
Актер внимательно оглядел абсолютно спокойного
Антона и красного, потного, злого Никиту.
– Пошел вон, мерзавец, – бросил он
сыну.
На следующий день мадам Рогожина принесла
Антону подарок – отличный магнитофон. Так и не признавшего свою вину Никиту
спешно отправили к деду во Владивосток.
Антон с блеском поступил на первый курс МАИ.
Зимой того же года Людочка полезла туда, куда не заглядывала почти десять
лет, – на большую и пыльную антресоль. Где-то в самом углу хранился
чемодан с ее старыми концертными нарядами, там же поджидал своего часа и
отличный габардиновый костюм дедушки Цимпанелли. Наивная Людочка хотела
перелицевать его для своего студента.
Когда она наконец, отдуваясь, стащила вниз
саквояж, ее взору предстали спрятанные в нем пять сберкнижек. На каждой,
открытой в разных кассах, лежала ровно тысяча рублей. Сумма огромная по
небогатым советским временам.
Вернувшись домой, Антон начал по привычке
придумывать историю о богатом приятеле, оставившем ему на сохранение капитал,
но у бедной Людочки словно пелена с глаз упала.
