Амалия то бледнела, то краснела, совершенно
изорвав платок. Выслушав до конца, она заломила руки:
– Это конец. Адочку посадят по крайней
мере на десять лет, и она умрет в неволе. Боже мой, просто рок преследует
семью, сначала папа, потом она.
Я непонимающе уставилась на хозяйку. Амалия
закурила и начала рассказывать давно забытую историю.
Генрих Кляйн происходил из семьи этнических
немцев. Но от предков осталась одна фамилия. Языком дома не владели. Кляйны
осели в России так давно, что с успехом могли считаться русскими. Пращура
привез из Голландии Петр I. На протяжении веков мужчины семьи Кляйн занимались
одним делом – торговали продуктами. Причем делали это настолько успешно, что
перед 1917 годом составляли конкуренцию Елисееву и Рябушинскому. Но если
последних вихрь революции подмял и уничтожил, то Кляйн оказался на коне. Дело в
том, что Карл Кляйн, дед Амалии и Ады, сочувствовал большевикам. Будучи
человеком более чем богатым, не раз давал Ленину деньги, за что получил от него
несколько благодарственных писем. Автографы вождя послужили охранной грамотой
для семьи в тридцатых годах, когда начались аресты. У чекистов не поднялась
рука арестовать человека, не раз провозившего в мешках с продуктами газету
«Искра». А может быть, дело было в том, что Карл не лез в политику, не
участвовал ни в каких течениях и отклонениях. Он просто руководил одним из
крупнейших московских гастрономов, умело общаясь с покупателями и начальством.
После его смерти к рулю встал сын Генрих. Произошло это в 1957 году. Сталин
умер, ксерокопии ленинских автографов украшали рабочий и домашний кабинеты
Кляйна. Подлинники он спрятал и не отдал в архив.
Аделаида и Амалия родились с разницей в один
год. Красивые крупные белокурые девочки, все в отца. От матери достались лишь
изящные руки, ноги тридцать пятого размера и робкий характер. Сестры общались
только друг с другом, стесняясь заводить друзей. Жили они при коммунизме. То,
что у семьи не было проблем с продуктами, – понятно. Но еще они одевались
в двухсотой секции ГУМа, доступной только для высшего партийного руководства,
ездили отдыхать за границу. И не в какую-нибудь там Чехословакию и Болгарию, а
в абсолютно недосягаемые для советского человека Францию и Италию. Трехэтажная
дача в Кратове, а за железными воротами гаража не одна, а две машины – «Волга»
и невероятная по советским меркам вещь – «Фольксваген».
Первые неприятности у девочек начались, когда
умерла их всегда тихая и молчаливая мама. Отец сильно пил несколько недель,
потом нанял двух домработниц. Домой Генрих приходил поздно, почти ночью. Ада и
Амалия росли сами по себе, оставаясь, несмотря на богатство, нормальными
советскими детьми, сначала пионерками, потом комсомолками. По очереди поступили
в институт, затем в аспирантуру. Из друзей – только Макс Полянский да дочь
папиного заместителя Ильи Каца. Когда Ада закончила учебу, папа, спохватившись,
увидел двух кандидаток в старые девы. Со свойственной ему предприимчивостью
Кляйн принялся устраивать судьбу дочерей, и через полгода сыграли две свадьбы.
Девочки получили в приданое по квартире с обстановкой, по машине и по тугой
сберкнижке.
Счастливая жизнь рухнула сразу, когда
промозглым мартовским днем Генриха арестовали по обвинению в хищении
социалистической собственности. Амалии и Аде дали только одно свидание с отцом.
Абсолютно белый, без кровинки в лице он попрощался с дочерьми, понимая, что из
тюрьмы не выйдет. После общих слов и наказаний дружить друг с другом Генрих
произнес странную фразу: «Главное, чтобы от вас не убежал заяц. Девочки,
умоляю, ходите к маме на могилу каждый день. Имейте в виду, что заяц может
прожить до девяноста лет».
Ни Ада, ни Амалия так и не поняли, что же
хотел сказать отец. Родительскую шестикомнатную квартиру на улице Горького
конфисковали, та же судьба постигла дачу, машины и отцовскую сберкнижку. Но ни
оперативники, проводившие обыск, ни судебные исполнители не нашли ни драгоценностей,
ни золота, ни валютных запасов.
Генриха Кляйна расстреляли. Дочери не знали,
где и когда это произошло. Тела расстрелянных родственникам не отдавали. Но
судьба выкинула странную шутку. Выполняя наказ отца, Ада и Амалия часто ездили
в колумбарий Донского крематория, где покоился прах их матери. Один раз Амалия
отправилась туда одна и просидела в каком-то странном ступоре возле ниши почти
до ночи.
Около девяти вечера, когда сторож велел
девушке идти домой, она двинулась по центральной аллее к выходу и у дверей
крематория увидела двух милиционеров, сгружавших на каталку простой гроб из
необструганных досок.
Удивившись такому странному и позднему
погребению, Амалия подошла поближе. Милиционеры покатили каталку внутрь. Сама
не понимая почему, Амалия пошла за ними и увидела, как стражи порядка с легким
матерком ставят груз на полозья. Подошла дежурная, нажала кнопку, гроб
провалился вниз. Менты, утирая пот, ушли. Служащая двинулась было в контору, но
тут увидела спрятавшуюся за колонной женщину. – Кого это так странно
кремировали сейчас? – поинтересовалась Амалия.
Похоронных дел мастерица сначала промолчала,
но сторублевая бумажка развязала ей язык.
– Ох, – сказала тетка, – к нам
иногда привозят тела казненных, вот и сейчас такого доставили.
– Посмотрите, как фамилия, –
дрогнувшим голосом попросила Амалия.
– Кляйн Генрих Карлович, 1923 года
рождения, – ответила служительница, кинув быстрый взгляд на
документы, – сегодня расстреляли.
Амалия ухватила ее за руку, сунула бабе свой
паспорт. Служительница посерела и потащила женщину в контору. Там, налив Амалии
водки, баба молча выслушала ее просьбу. То ли она была жалостлива, то ли дело
решили антикварные серьги с бриллиантами, которые Амалия вынула из ушей, но
около полуночи служительница принесла в контору банку из-под растворимого кофе,
наполненную пеплом.
Через несколько дней дочери поставили ее в
нишу, где хранилась урна с прахом матери.
После ареста отца муж Амалии бросил ее, решив
не связывать свою судьбу с дочерью осужденного по расстрельной статье. Аде
повезло больше. Семен остался с ней. Правда, жизнь у них не очень клеилась.
Сеня не пропускал мимо себя ни одной юбки, детей у них не было. Аделаида
увлеклась садоводством и все свободное время проводила на даче, выращивая там
цветы и какие-то необыкновенные овощи.
