– Вы потрясающи! Всегда завидовал Максу:
какие бабы ему доставались, просто сказка! А вот мне так не повезло. Все, кто
нравится, давно разобраны. Вы, например, небось тоже давно при муже!
– У меня двое внуков, – на всякий
случай сообщила я.
Круглый опять захохотал:
– Чудесно, обожаю детей! Может, позвоните
супругу и скажете, что задерживаетесь? За домом бассейн, сейчас велю коктейли
подать.
Я взвилась, как ракета:
– Думала, поможете Максу, а вы!
– Милая, – посерьезнел
Круглый, – ну неужели я расскажу правду? Приехали с улицы и требуете
отчет, смешно, право.
– Ладно, – сказала я, – сама
вижу, что зря прикатила, глупость сделала. Велите своим псам доставить меня
назад, к метро.
– И что делать станете? –
поинтересовался собеседник.
– Искать настоящего убийцу.
– Значит, не верите, что Максим застрелил
Веронику?
– Ни минуты, – покачала я
головой, – только пока просто не понимаю, кто и за что его подставил.
Честно говоря, думаю, что это ваших рук дело. Миллион долларов – огромные
деньги, вот и наказали должника таким оригинальным образом. Дураки киллеров
нанимают, а господин Круглый лучше придумал – в тюрьму, да на зону, пусть
пятнадцать лет мучается!
– Меня зовут Иван Михайлович, –
сообщил собеседник, – Круглый, так сказать, псевдоним для определенных
кругов, а вас как величать?
– Дарья Ивановна.
– Дашенька, – ласково завел
авторитет, – а вы не боитесь? Приехали ко мне на дом и утверждаете, что я
– злодей. Вдруг это правда? И что тогда? Свидетелей, слишком много знающих,
редко отпускают живыми.
– Приехала предложить сделку. Я – богатая
женщина, правда, отдать сразу миллион долларов не могу. Если у вас есть внуки,
могу пригласить к себе в Париж, предположим, на время учебы, могу купить вам во
Франции квартиру и помочь с бизнесом, откроете на мое имя, я – гражданка
Республики.
Иван Михайлович рассмеялся:
– Ни детей, ни внуков нет. Да и жена ни
разу не попалась такая отважная, как вы. Стоило за решетку угодить, сразу
убегали. За приглашение во Францию спасибо, но у меня там дом в Ницце. Только
вчера вернулся. А деньги… Неужели так любите Макса, что готовы выкупить?
Я пожала плечами:
– Трудно объяснить вам мотивы.
– А вы попробуйте, может, пойму и
соглашусь.
– Мои родители рано умерли, и пришлось
мне в жизни пробиваться самой. Но получалось, честно говоря, плохо. Никогда не
было денег, спасибо, хоть квартира собственная. Не хочу сказать, что голодали с
детьми, но картошку покупали поштучно.
– Это как? – не понял Круглый.
Я улыбнулась.
– Это когда не килограмм берешь, а три
штуки к ужину. Макс начал за мной ухаживать в октябре, а в ноябре неожиданно
ударил жуткий мороз. Из теплых вещей обладала коротенькой курточкой из меха
«дикой козы». Мерзла жутко. Один раз пошли с Полянским в театр: он – в
роскошной, теплой дубленке, в ондатровой шапке. Я – в куртешке и дурацком
вязаном колпачке с помпоном. В антракте Макс куда-то убежал. А когда спустились
к выходу, на мой номерок выдали чудную каракулевую шубку – мягкую, блестящую. Я
сначала решила, что гардеробщик ошибся, но жених натянул на меня манто и хитро
улыбнулся. Потом много было всякого – и хорошего, и плохого. В результате брак
распался, у Макса появилась другая семья, да и у меня тоже. Почти не помню
теперь, как жили с ним. Но та шубка… Считайте, что я у Макса в долгу. В первый
и последний раз в жизни получила тогда подарок просто так, без всякого повода.
Иван Михайлович потер руки.
– Пойдемте, Дашенька, в кабинет. Не в
холле же разговаривать.
Мы пошли по лестнице наверх и оказались в
огромном помещении. Ни за что бы не поверила, что человек, носящий кличку
Круглый, обладает такой комнатой! Три стены занимали гигантские стеллажи с
книгами. Чего здесь только не было – философия, психология, история, русская и
зарубежная классика. Особняком примостились детективы, в основном импортные. На
письменном столе возле компьютера лежало несколько изданий: «Судебная медицина
в вопросах и ответах» и «Криминалистика».
– Курите? – осведомился хозяин,
открывая небольшой бар.
– Спасибо, только свои, от других
кашляю, – ответила я, вытаскивая из кармана «Голуаз».
Иван Михайлович повернулся, и мы рассмеялись.
В руках он держал точно такую же бело-синюю пачку.
– Во Франции пристрастился, жаль, что в
Москве они редкость, – продолжал смеяться хозяин, – вот уж не думал,
что встречу даму с теми же привычками. Выпьете коньяку?
Я помотала головой:
– За рулем.
Круглый махнул рукой:
– Отвезут до дома.
Он достал из бара бутылку «Реми Мартен» и
пробормотал:
– Вот, по-моему, ничего.
– По-моему, тоже, – сказала
я, – только лично мне больше по душе не 1946-й, а 1949 год. Для этого
коньяка он был лучшим.
Дверь кабинета приоткрылась, и в комнату вошел
молодой парень с подносом. Он начал молча расставлять на журнальном столике
блюдо с сырами, тарелку с крекерами и вазочку с орешками. Совершенно
европейское угощение. Следом, шумно дыша, влетели ротвейлеры. Псы ткнули головы
в мои колени. Машинально я засунула в их пасти куски вожделенного сыра и
погладила милые морды. Круглый вздохнул:
– Ладно. Всю жизнь, дурак, из-за баб
страдаю. Как понравится какая, сразу разума лишаюсь и глупости делаю. А вы мне
очень по душе. Поэтому расскажу то, что не должен, но прежде дайте слово, что
вся информация умрет на пороге комнаты.
Я серьезно кивнула головой. Круглый сел в
кресло.
– Между мной и Максимом и правда
существовал долг. И сумму назвали абсолютно правильно – миллион долларов. Вот
только в одном ошиблись. Не Макс мне, а я ему был должен. Но должок вернул, как
раз в самом начале июня, а если уж совсем точно, то четвертого числа.
– Господи, – вырвалось у
меня, – до чего же выгодная штука – торговля яйцами!
Круглый ухмыльнулся:
– Яйца тут ни при чем. Мы занимаемся
антиквариатом, и довольно давно. У Макса просто нюх на раритеты, какие вещи
отыскивает! Не так давно у какой-то бабки обнаружил подлинного Гойю.
Представляете, старуха повесила полотно в туалете и собиралась выбросить, очень
мрачным казалось!
Я обалдела:
