Чувствуя себя глупым кроликом, угодившим
прямиком в пасть удава, я полезла в пахнущий сигаретами и ароматизатором салон.
Кашель подступил к горлу. Терпеть не могу кокосовую отдушку.
Глава 27
Сидевшая за рулем девушка улыбнулась
голливудской улыбкой. Я попробовала ухмыльнуться в ответ, но, честно говоря,
получилось плохо. Глупая Эля оказалась права – Нина удивительно походила на
ожившую куклу Барби. Такие же блондинистые, явно осветленные, кудри до плеч,
узенькое треугольное личико с правильными чертами, большие, абсолютно невинные
голубые глаза, длинная шея и руки. Пахло от девчонки супермодной в прошлом
сезоне туалетной водой «XS».
– Курите? – мелодичным голосом
поинтересовалась Нина и протянула пачку «Парламента».
Я покачала головой.
– Только «Голуаз».
Автомобиль помчался по шоссе. Нина уверенно
крутила баранку. Девушка не металась из ряда в ряд, не неслась на бешеной
скорости, педантично соблюдала правила, включая мигалку каждый раз при повороте
или обгоне, – почти идеальный водитель, мечта гаишника. До Птичьего
добрались в момент.
Припарковавшись у административного корпуса,
Самохвалова затормозила и, выключив мотор, сказала:
– В зоне никто не знает, кто вы, кроме
одного человека, с которым непосредственно работает наше агентство. По условиям
договора, я не имею права сообщить вам его имя. Придется рассчитывать только на
себя. Документы абсолютно надежны. Здесь 500 рублей. Через десять дней выдадут
зарплату. Конечно, предприятие рискованное, но ведь вы как раз и хотели
приключений, опасностей и ужасов. Идите в 21-й кабинет, там ждут медсестру
Казанцеву, которая должна заменить уходящего в отпуск медработника. Желаю удачи
и хорошего отдыха.
Не успела я вытащить из багажника чемоданчик,
как машина взревела и умчалась. Я толкнула тяжелую, железную дверь и оказалась
в небольшом тамбуре, перед другой, точно такой же дверью. Справа звонок и
табличка «Больше трех в накопителе не скапливаться». Лязгнул замок, и я вошла в
узенькое пространство – слева, за решеткой, словно попугай в клетке, сидела
довольно полная молодая женщина в зеленой форме. Она весьма приветливо, даже
дружественно сказала:
– Передачи принимают в соседнем
помещении.
– Я в двадцать первую комнату.
– Казанцева? Предъявите паспорт.
Бросив мельком взгляд внутрь красненькой
книжечки и даже не раскрыв страничку с фотографией, дежурная нажала кнопки, и
находившаяся передо мной очередная дверь открылась. Я оказалась на узенькой
асфальтированной дорожке, окаймленной с двух сторон решетками. Справа и слева –
глухие ворота. На одних надпись – «Жилая зона», над другими – «Промышленная
зона». Я пошла было вперед.
– Стой! – раздалось откуда-то с
неба.
От неожиданности чуть не уронила чемоданчик.
– Вернитесь к дежурному, – прогремел
тот же голос.
– Куда пошли! – укорила женщина.
– Искать административное здание, –
робко проблеяла я.
– Запомни сразу, – велела охранница, –
женщина одна в зону не ходит никогда, даже такая, как мы с тобой.
– Почему?
– Здесь почти шестьсот мужиков, которые
бабу годами не видели, сообразила? – Увидав мое изменившееся лицо,
дежурная добавила: – Правда, до сих пор ничего не случалось, но береженого бог
бережет. Как выйдешь из накопителя, тут же поверни за угол и иди до
административного подъезда в нашем здании.
Я покорно двинулась вперед. Первую дверь,
встреченную на пути, украшала вывеска: «Помещение длительных свиданий. Вход по
пропускам». Вторая дверь оказалась на удивление деревянной и открытой. Комната
21 была на третьем этаже. В начале коридора транспарант – «Спецчасть». Судя по
всему, тут обожали всевозможные вывески, таблички и трафаретки.
В нужной комнате довольно пожилой мужик вяло
глянул в паспорт и сообщил:
– Знаю, звонили. Значит, вы замените на
месяц Викторию Евгеньевну. Сейчас подите ознакомьтесь с медпунктом, потом
выдадим форму, талон на общежитие и питание. Сема, проводи.
Молоденький щекастый солдатик повел в самый
последний подъезд. Естественно, дверь украшала надпись – «Медпункт», тут же
висело расписание: 1-й отряд – понедельник с 9 до 11, 2-й отряд – вторник с 9
до 11 и так до воскресенья. Внизу мелкими буквами сообщалось: «В случае
непредвиденной болезни обращаться к отрядному». Интересные тут порядки, по мне,
так любая болячка приходит неожиданно.
В медпункте мирно читала газету тетка лет
шестидесяти в довольно грязном белом халате. Увидав «коллегу», она оживилась и
представилась:
– Виктория Евгеньевна.
– Дарья, то есть Елена Михайловна…
– Принимай хозяйство.
Я оглядела крохотный кабинетик и на всякий
случай пояснила:
– Вообще-то специального образования не
имею, только курсы медсестер гражданской обороны.
– Да не надо тебе никакого
диплома, – отмахнулась Виктория Евгеньевна. – Вот гляди – йод, если
кто поранится, пластырь. Тут вот анальгину немножко, аспирин, дибазол с
папаверином и капли Зеленина. Эти медикаменты знаешь, как употреблять?
Я кивнула.
– Ну и чудненько. Всех пришедших
записывай в журнал, в сейфе но-шпа, но ее мало, только для сотрудников.
– Это и все лекарства?
– Хорошо еще, что такие есть, –
пояснила Виктория Евгеньевна. – Да ты не бойся, сюда больше поболтать
приходят. Видишь чайничек? Не пожалей, заведи пачечку чаю и сахарку, угостишь
кого, сразу в авторитете будешь.
– А вдруг что серьезное? Аппендицит или
сердечный приступ?
– Десять лет работаю, не припомню
подобного. Вот вилки глотали…
– Зачем?
– Чтоб в больницу попасть, оттуда убежать
можно – в город отвозят, в охраняемую палату, а из зоны удрать – без шансов!
Прямо над столом висела «Памятка медицинского
работника». Чего там только не было. Медсестре предписывалось снимать пробу с
обеда, проводить санитарную обработку бараков, вести беседы о здоровом образе
жизни…
– Да не смотри ты туда, – сказала
Виктория Евгеньевна, – платят копейки, а работы хотят на миллион. Приняла
до 11 утра народ и сиди спокойненько, читай. Никому не нужно, чтоб ты по лагерю
шлялась, одна головная боль – охранять надо… Если комиссия какая собирается,
занавесочки постирай и халатик, впрочем, проверяющие сюда редко заглядывают.
Да, вот еще.
И она выложила на стол тонометр и стетоскоп.
