– Ну да, с ним была девушка. Высокая
блондинка с роскошными ногами. Еще подумал – у этакого урода и такая красавица.
– Дальше что было? – в нетерпении
подпрыгивала я на месте, как Маня. – Ну, говорите!
– Нечего рассказывать. Они принесли из
машины сумку с продуктами, поужинали. Потом легли.
Клод уступил девушке постель, сам лег на
лежанке, а мужчина кое-как устроился на полу. Рано утром гость поменял колесо,
и парочка уехала.
– И это все? – разочарованно
протянула я.
– Все.
– Как звали девушку?
Клод развел руками.
– Не знаю, она не представилась.
Кстати, кавалер на вопрос об имени буркнул
что-то типа – бр-бр. Очень невоспитанно для молодого человека.
– Молодого?
– Ну да, ему по виду лет двадцать шесть,
ну семь…
Уму непостижимо. Я вытащила паспорт Базиля и
сунула его Клоду под нос.
– Это он?
– Он, – подтвердил Рабель, –
только здесь он отчего-то выглядит моим одногодком. Кстати, по-французски
говорил с акцентом, словом, не француз.
Так, Базиль окончательно сошел с ума,
изображает юного Ромео, загримировался под мальчика, коверкает парижский
выговор. Вот идиот!
Клод был слишком зол, чтобы знакомиться с
непрошеными гостями. Полночи, слушая, как они похрапывают, он думал, что скажет
служащим «Альбатроса». И деревня обитаема, и люди понаехали. Мой визит
окончательно вывел его из себя.
Я решила утешить нервного француза.
– Сейчас уеду, меня интересовал только
Корзинкин.
Клод подозрительно глядел, как я иду к
«Вольво», потом вскрикнул:
– Погодите! Вы, наверное, встретите этого
Базиля?
– Во всяком случае, сильно надеюсь на
такой исход дела.
– Тогда передайте, они тут кое-что
забыли.
Клод исчез в избе и через секунду сунул в
автомобиль небольшой пакет с рекламой «Мальборо».
Я отъехала к шоссе, притормозила и заглянула в
пакет. Ничего особенного – складной женский зонтик и «Сто лет одиночества»
Маркеса. Очевидно, девица из интеллигентной семьи, взяла с собой в дорогу не
детектив, не фантастику, а заумного Маркеса.
Домой прирулила к девяти вечера, окончательно
перестав что-либо соображать. Голова просто разрывалась от обилия сведений.
Сейчас глотну чайку, сжую парочку бутербродов и пойду в спальню. Сяду в
креслице, попробую обмозговать ситуацию.
В столовой с каменным лицом вязала Ольга.
– Ну, здравствуй, – произнесла Зайка
железным голосом.
Ее тон не предвещал ничего хорошего, и я
испугалась.
– Что произошло?
– Это я должна поинтересоваться у тебя,
что произошло, – с видом прокурора процедила Оля и крикнула:
– Александр Михайлович, идите сюда!
Раздались шаги, и в комнату вошел полковник.
Увидев меня, он сладко улыбнулся и осведомился:
– Дашутка, где гоняла? Небось устала?
Но я великолепно знала, что такое его
поведение обещает скорую бурю, поэтому постаралась не злить приятеля.
– Сначала ездила по магазинам, потом
зашла к Полянским…
– Ага, ага, – закивал головой
Александр Михайлович, – чайку попить, поболтать, то да се, так ведь?
– Именно, – осторожно поддакнула я,
чуя неладное, – а у вас как день прошел?
– У меня нормально, – ухмыльнулся
полковник, – а вот Зайке повезло невероятно, сплошные приключения, никакой
скуки!
Ольга фыркнула и принялась демонстративно
размешивать ложечкой сахар в чашке с чаем. Мерное позвякиванье вывело меня из
себя, и я не удержалась:
– Да что, в конце концов, произошло?
– Слушай! – вскипела Зайка.
– Погоди, погоди, – остановил ее
Александр Михайлович, – дай я расскажу спокойненько, по порядку.
Утром Ольге позвонили из отделения милиции и
попросили приехать дать свидетельские показания по делу Майи Колосовой. Ничего
не понимающая Зайка послушно явилась в семнадцатый кабинет, где была принята
суровым капитаном. Разговор их напоминал диалог гуся с поросенком – полное
непонимание.
– Расскажите, как увидели тело Колосовой
на балконе, – велел милиционер.
– Кто это такая? – изумилась Ольга.
– Ваша соседка по дому, – не сдавался
дознаватель.
– У меня нет соседей, – отбивалась
Зайка.
– Не стоит нервничать, вас пока ни в чем
не обвиняют, – «успокоил» капитан.
Ольга задергалась, следователь начал злиться,
и так продолжалось в течение почти полутора часов. На протяжении этого времени
милиционер неоднократно спрашивал:
– Вы Ольга Евгеньевна Воронцова?
– Да, – подтверждала Ольга.
И разговор шел по кругу. Наконец, устав от
бесконечных Зайкиных бестолковых ответов, капитан совсем разозлился и привел в
кабинет какую-то старушку.
– Узнаете свою племянницу?
– Конечно, здравствуй, детка, –
ответила соседка Майи Колосовой маразматичка Алевтина Марковна.
– Что же вы все отрицаете? –
накинулся следователь на Зайку. – Вам есть что скрывать? Будете так себя
вести, оформлю задержание на трое суток.
Но Зайка не зря жена адвоката. Увидав, что
происходит нечто непонятное, она твердо заявила:
– Имею право на один телефонный звонок и
без своего защитника больше ни слова не произнесу.
Капитан вскипел, сунул ей телефонную трубку.
Бедняжка только успела крикнуть: «Александр Михайлович, приезжай скорей», как
телефон отобрали, а саму Ольгу впихнули в «обезьянник» – до выяснения личности.
Недоразумение выяснилось только тогда, когда
приехал полковник. Поговорив с оперативниками, он сразу выяснил, что
«племянница», назвавшаяся Ольгой Евгеньевной, была старше. Изящная блондинка
лет тридцати пяти, глаза голубые, курила сигареты из бело-синей пачки, а с
места происшествия уехала в «Вольво»…
– Как ты могла, – взвыла Зайка, –
как тебе пришло в голову назваться моим именем?
Действительно, крайне глупо.
