Я медленно переваривала информацию. Во-первых,
Базиль никогда не работал в банке. По-моему, он вообще не умеет считать.
Проблем у него и впрямь особых нет. Потом, насколько помню, Корзинкин курит и
любит хорошо выпить. Правда, внешнее описание подходит: издатель темноволос и
обладает глазами спаниеля. Но самое главное! Базиль давно и прочно женат на
Сюзетте. Как-то раз мы разговорились о прелестях семейной жизни, и Корзинкин со
смехом заявил, что на протяжении двадцати лет брака многократно хотел убить
Сюзи, но развестись – никогда.
Из задумчивости меня вывел голос Мики:
– Ну, кто-нибудь глянулся?
– Корзинкин! Как с ним связаться? Дайте
адрес!
Марина Анатольевна покачала головой:
– Адреса не даем, только телефоны. Но
господин Корзинкин сообщил, что живет у друзей и ему неудобно беспокоить
посторонних людей, взял три варианта и сказал, что, если никого не выберет,
придет еще раз.
– Можно посмотреть, кто ему понравился?
– Зачем? – насторожилась сваха.
Я принялась объяснять:
– Базиль давно мне по душе, но считала
его закоренелым холостяком. Просто интересно, какой тип женщин привлекает
Корзинкина, если полногрудые брюнетки, то у меня нет шансов.
– Да уж, – вздохнула Мика, бросая
взгляд на мою плоскую фигуру, – обычно такого не делаем, но из вас и
впрямь могла бы получиться хорошая пара. Ладно.
Она вытянула из шкафа тоненькую папочку и
подала три листа. На каждом снимок, имя и телефон. Мозги закипели, пытаясь
запомнить одновременно столько цифр. По счастью, в комнату заглянул какой-то
мужчина, и Мика, извинившись, вышла.
Я схватила с ее стола листок и быстренько
записала всю информацию. Катя, Анна, Зоя.
Когда вернулась Мика, я предложила:
– Давайте сделаем так, оставлю свой
телефон в Москве, если Базиль объявится, сообщите ему, что Дарья Васильева ждет
звонка.
Выйдя из агентства, я закурила и стала
наблюдать, как первые редкие снежинки падают на ветровое стекло. Какая ранняя
зима в этом году, ноябрь, а холодно, как в феврале. С чего это Базиль поехал в
такое время года в Москву? Французы побаиваются нашей зимы и предпочитают
посещать Россию летом, в крайнем случае ранней осенью.
Первой позвонила Кате. Приятный голос, грудное
сопрано, пропел в трубку:
– Слушаю.
– Можно Катю?
– Я слушаю.
– Вас беспокоят из брачного агентства, от
Марины Анатольевны, скажите, вы с Корзинкиным встречались?
– Да, – односложно сообщила невеста.
– Простите, если он у вас, передайте ему
трубочку.
– Данного господина тут нет, а я подам на
вас в суд, – грозно выкрикнула Катя.
Еле-еле я упросила ее дать адрес «юристу»
агентства. Жила сердитая тетка бог знает где. Улица, правда, носила бодрое
название – Праздничная. Но никаких признаков веселья тут не наблюдалось.
Запарковавшись между огромным мусорным бачком без крышки и пивным ларьком, я
вошла в подъезд. Ни кодового замка, ни домофона, двери квартир маленькие,
небось потолки тут полтора метра высотой.
Катя провела меня в комнату. Небольшое
помещение обставлено более чем скромно. Югославская стенка, кресло и диван. На
стене и на полу – два совершенно одинаковых темно-бордовых ковра, возле
балконной двери примостился небольшой телевизор «Самсунг». Парчовые шторы
блестели как ризы. Я вспомнила восьмикомнатные апартаменты приятеля на авеню
Фош, отделанные одним из лучших парижских дизайнеров, и вздохнула. Если Базиль
и впрямь был тут, представляю, какое впечатление произвел на него данный
пейзаж. К тому же мужик патологически аккуратен, а в комнате не то чтобы
грязно, но и не слишком чисто, небось убирают только по субботам. Да и сама
хозяйка выглядит не лучшим образом. С первого взгляда дала бы ей лет пятьдесят
пять. Волосы вытравлены до мертвенно-белого цвета, небольшие, глубоко посаженные
глазки неопределенного болотного оттенка украшают набрякшие мешочки. То ли
выпить любит, то ли почки больные, а может, сердце пошаливает… Рыхлая фигура
закутана в какое-то немыслимое пончо, на ногах довольно засаленные тапки.
Афродита, да и только. На фотографии в агентстве выглядела по-иному – молодая,
русоволосая, с уверенным взглядом. Наверное, принесла снимок десятилетней
давности.
Катя тем временем принялась возмущаться:
– Завтра же пойду в суд и налоговую
полицию приглашу, пусть вас, жуликов, потрясут. Кого же вы людям подсовываете,
сволочи! Деньги берете громадные, а потом воров наводите…
Кое-как утешив «невесту», попросила рассказать
о случившемся.
Корзинкин позвонил ровно неделю назад и по
разговору понравился Катерине чрезвычайно. Мягкий, интеллигентный голос, речь
образованного человека. При встрече тоже не разочаровал. Пришел в хорошем
костюме, в руках держал розу. Они немного погуляли, но быстро замерзли. И тогда
Катя предложила поехать к ней. Кавалер выглядел таким положительным, тем более что
он отказался покупать водку.
– Не пью совершенно, – улыбаясь,
говорил Базиль, – кстати, и не курю тоже.
Придя в восторг от такого редкого по нашим
временам правильного поведения, Катерина совершенно спокойно привела жениха к
себе. Сначала мирно пили чай с купленным по дороге тортом, затем побеседовали
чуть-чуть, наконец Базиль сообщил:
– Милая Катя, вы очень приятная женщина,
и, пока между нами нет никаких взаимоотношений, хочу внести ясность.
Он говорил довольно долго, но суть сводилась к
простой вещи. Корзинкин ищет состоятельную женщину, так как нищенка не умеет
распоряжаться деньгами.
– Два моих приятеля, – откровенничал
Базиль, – женились на не слишком обеспеченных русских женщинах. И что? В
первый же год жены растратили почти все состояние. Деньги просто ударили им в
голову. Поэтому простите, Катенька.
Женщина заволновалась. Выгодная партия
уплывала из рук. Глупышка принялась уверять жениха, что вовсе не так бедна, как
кажется, и счет деньгам знает. Во-первых, имеет дачу, и не какие-нибудь шесть
соток, а все десять, да и дом приличный. Двухэтажный, низ из кирпича… Потом
кое-какие украшения. Катя продемонстрировала кавалеру весь «золотой запас» и
двенадцать штук серебряных ложечек. Самый главный аргумент лежал в обувной
коробке – три тысячи долларов.
Базиль внимательно оглядел приданое и сказал:
– Ну, это меняет дело.
