Книга Самозванка, страница 31. Автор книги Диана Гамильтон

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Самозванка»

Cтраница 31

— Мне надо поговорить с тобой. — Голос его звучал устало, и сам он выглядел не лучше. Но он улыбнулся Хуану, взял его из ее рук и поднял высоко над головой. А когда малыш заверещал от удовольствия, Хавьер широко улыбнулся. — К сожалению, мне надо уехать по делам. Это может занять неделю, а то и все десять дней, заранее сказать невозможно.

Кэти поднялась, поставив пустую бутылочку рядом со стерилизатором и не зная, что делать дальше. Я должна прыгать от радости, потому что какое-то время его не будет и я смогу спокойно вздохнуть, разобраться в своих мыслях и решить, что делать дальше. Признаться во всем и уйти навсегда, оставив ребенка здесь? Он никогда не будет испытывать недостатка ни в чем — ни в духовном, ни в материальном смысле. Но могу ли я пойти на такую жертву?

И надо ли что-нибудь сказать о прошлой ночи? Может, сделать вид, что ничего особенного не произошло, что такое случается время от времени, когда приходит соответствующее настроение и попадается стоящий мужчина? Дать ему понять, что я не придаю этому большого значения?..

— Ты, кажется, не особенно огорчилась. Резкий тон заставил ее взглянуть на него, и у нее оборвалось сердце. Лицо у него этим утром было каким-то особенно строгим, и он казался таким чужим в своем безукоризненном, сшитом на заказ светло-сером костюме и темно-синем галстуке. Хоть это, наверно, и глупо, но Кэти решила, что не позволит ему испортить воспоминания о прошлой ночи. Она выдавила некое подобие улыбки и сказала:

— А что от этого изменится? Если дела требуют, надо ехать. Я не могу предъявлять никаких претензий на твое время,

Красивые черты его лица слегка смягчились. Кэти никак не могла понять, стал ли причиной этому ее сдержанный ответ, или это реакция на радостное гуканье Хуана, проверявшего на прочность воротник его накрахмаленной белой рубашки.

— Когда мы поженимся, все мое время будет принадлежать только тебе. Ты и Хуан будете для меня превыше всего.

Он отнес ребенка назад, в кроватку, и вложил в его растопыренные пальчики резиновое кольцо, которое тот сразу же принялся упоенно жевать. Кэти с трудом перевела дыхание. Превыше всего? Разве такое может быть? И тут он опять повернулся к ней, положил руки ей на плечи и заставил посмотреть ему в лицо.

— На этот раз я прошу тебя стать моей женой в самом полном смысле этого слова. После того как мы последний раз беседовали на эту тему, я много размышлял. — Хавьер поднял руку, чтобы убрать с ее лба упавшую прядь, и ответил на ее вопросительный взгляд веселым. — Я открыл тебе свое сердце, объяснил, почему не мог поверить, что способен когда-нибудь снова полюбить. Никогда и никому я не признавался в этом. Только тебе. Однако… — и снова ослепил ее озорным блеском глаз, — теперь я вижу, что было бы нечестно и, пожалуй, даже небезопасно просить тебя жить жизнью монашенки. А если уж быть до конца откровенным, мне начинает нравиться идея обзавестись собственными детьми, ведь ты упомянула, что хочешь иметь их. Прошлая ночь доказала, что мы как нельзя лучше подходим для этого, да и друг для друга. И не надо так краснеть…

Он медленно и нежно поцеловал ее, а Кэти стояла как оглушенная, не в силах шевельнуться или вымолвить слово, и могла только смотреть на него широко открытыми глазами, чувствуя, что у нее подгибаются колени.

— Я надеюсь на положительный ответ, когда вернусь. Или, может быть, я получу его прямо сейчас?

Кэти опустила глаза под его испытующим взглядом, не в силах что-либо ответить, не в силах даже просто думать, вся объятая одним желанием — броситься ему на грудь. Но такой необдуманный поступок мог иметь далеко идущие последствия, и она от всей души обрадовалась, когда он, на прощанье склонив голову, медленно пошел к двери.

— Похоже, что нет. Твое упрямство одновременно и смешит, и злит меня. Но через десять дней, не больше, я намерен получить ответ. И я отказываюсь слышать что-либо иное, кроме ?да?! — Его прощальная улыбка была откровенной, полной ослепительной уверенности, от которой она содрогнулась до глубины души.

Он так уверен во мне, в моем согласии, особенно после того, как я откровенно ответила на его любовь, что не видит никаких препятствий в достижении своей цели: чтобы Хуан стал полноправным членом семьи под его неусыпной опекой, а я всегда ждала его в постели, как довесок, от которого нельзя отказаться.

Но он не знает, не может знать, что, когда я скажу ему правду, он вообще не захочет терпеть меня рядом с собой. Он никогда не простит, что его обманом заставили жениться. Его испанская гордость просто не допустит этого.

Женщина уже сделала один раз из него дурака. Он воспримет мое вранье как очередную попытку, и его гнев и отвращение будут ужасными. Он многое может простить. Но только не это.


— Не хотите пойти погулять? — спросила Роза, входя в залитую солнцем детскую. И, встретив отсутствующий взгляд Кэти, добавила: — Вот уже неделю вы шага не сделали из дому. И совсем забросили свои этюды, а ведь они у вас так хорошо получаются!

— Не ворчи, Роза, — вяло откликнулась Кэти, хотя девушка была права: последние семь дней она все время проводила у себя в комнате или в детской, выходя только к завтраку, обеду и ужину. И лишь иногда катала Хуана в коляске по аллеям, стараясь держаться как можно дальше от садового домика. Все это время она обдумывала ситуацию и пришла к окончательному — отрицательному — решению относительно нового предложения Хавьера о браке. Слава Богу, что он не объявил о свадьбе никому, кроме своей матери.

Ее изоляции от всех помогало и то, что донья Луиса неожиданно простудилась и не хотела общаться с ней или заходить в детскую, пока не уверится, что никого не заразит.

— Кто-то же должен ворчать, — возразила Роза, глядя, как Кэти укладывает Хуана в кроватку для утреннего сна. — Может быть, вы истосковались по дону Хавьеру, но ему наверняка не понравится, что вы стали такая бледная.

Эта фраза и недвусмысленный намек достигли своей цели. Роза была умна и вполне могла сделать собственные выводы из того факта, что мать ребенка Франсиско привезли в Испанию, где, судя по всему, ей предстояло задержаться надолго, а также из того, что они с Хавьером исчезли в вечер приема и вернулись в дом только в четыре часа утра.

Ах, Роза, если б только ты знала! — подумала Кэти, чувствуя себя несчастной.

— Пожалуй, мне и правда стоит куда-нибудь выбраться, — пробормотала она. — Донья Луиса оправилась от своей простуды. За завтраком она сказала мне, что хочет весь день провести с Хуаном.

Роза не торопясь прибирала в детской, но, увидев, что Кэти направляется к своей спальне, бросила работу и последовала за ней.

— Мы ждем возвращения дона Хавьера через пару дней. Мне так хочется, чтобы вы сделали прическу! Здесь, совсем рядом, есть очень хороший салон…

— Нет, я лучше поеду на эскизы, — быстро прервала ее Кэти, хотя рисовать совсем не хотелось, весь энтузиазм испарился в ожидании надвигающегося с каждым мгновением возвращения Хавьера. В то же время прихорашиваться, подтверждая тем самым догадки Розы, и вовсе было глупо. — Я, пожалуй, съезжу в Кадис, — заявила Кэти. Она читала, что это очень необычный, экзотический город, к тому же довольно далеко от Хереса. Если Хавьер вернется еще сегодня, подумала она, меня не окажется дома, и он поймет, что его ждет отказ. — Как я понимаю, туда можно добраться поездом? Надеюсь, вы не откажетесь присмотреть за Хуаном?

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация