Книга Самозванка, страница 13. Автор книги Диана Гамильтон

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Самозванка»

Cтраница 13

Кэти не переставала изумляться, как этот человек, наверняка имея богатый опыт общения с противоположным полом, мог хотя бы на минуту предположить, что она фотомодель. Когда она нанесла ответный удар, в ее глазах плясали чертики.

— Мне жаль разочаровывать вас, Хавьер. Но теперь все мои помыслы отданы двум новым карьерам: материнству и живописи.

Для вас же лучше будет, если вы поверите в это, добавила она про себя, но тут вдруг увидела какое-то странное выражение в его глазах и услышала, как он сказал:

— Мы делаем успехи. В первый раз за все время вы назвали меня по имени.

Неужели? Да, пожалуй, он прав. Кэти быстро отвела глаза, пытаясь подобрать ответ, который убедил бы его в том, что она вовсе не пытается сблизиться с ним. Лучше всего поскорее уйти, решила она.

— Мне правда пора возвращаться. Джонни скоро уже проснется. Спасибо за воду.

— Вы доберетесь гораздо быстрее, если поедете со мной верхом. Пронзительный взгляд темных глаз призывал ее согласиться с тем, что он прав. А если она откажется наотрез, то это будет означать, что она по-прежнему считает его своим врагом… Кэти неопределенно пожала плечами и взяла большой кусок холодного омлета, который он протянул ей на кончике охотничьего ножа.

Пышная tortilla была необыкновенно вкусна, и Кэти сразу наелась, однако не смогла устоять и против ломтика ветчины, который Хавьер предложил ей. Сначала она попыталась было отказаться, но он произнес торжественно:

— Лучшая испанская ветчина производится в Андалузии. Я просто настаиваю, чтобы вы попробовали ее.

— Чудесно. — Облизнув пальцы, Кэти почувствовала, насколько ее разморило. Едва удерживая готовые закрыться веки, она смотрела, как сильные, умелые пальцы Хавьера спрятали устрашающее лезвие в ножны, потом он откинулся назад и вытянулся на земле рядом с ней, подложив руки под голову.

Кэти сидела, обхватив руками колени, и незаметно поглядывала на своего спутника. Раньше ей казалось, что ему лет тридцать семь — тридцать восемь, но сейчас, когда он вот так лежал, растянувшись на теплой земле, в пропыленной рабочей одежде, он выглядел лет на пять моложе. И, как всегда, великолепно. Черная шляпа закрывала его лицо, а равномерно вздымавшаяся и опадавшая грудь говорила о том, что он задремал. Да и мне тоже вовсе не надо торопиться с возвращением, лениво думала Кэти. Если малыш проснется, возле него будет Роза, не говоря уже о Паките. А у него щедрое сердце — он уже любит их обеих…

В сосновой рощице было так тихо, так спокойно, слышался лишь стрекот кузнечиков в траве и легчайший шепот ветерка, играющего с пурпурными маками. Она не чувствовала своего тела, как будто все в ней расплавилось и стало густым текучим медом.

Неподвижный воздух был горячим и тяжелым. Ее пальцы медленно, с неосознанной томностью легли на пуговицы глубокого круглого выреза тонкого, как паутинка, платья, расстегнули сначала две, потом три… Она медленно обмахивалась полупрозрачной тканью, пытаясь навеять на себя прохладу. И тут Хавьер сонно пробормотал:

— Позвольте, я помогу.

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

Голос Хавьера казался струйкой дыма, легко курящегося в душистом, теплом воздухе, нежно ласкающем ее тело и заставляющем терять связь с реальностью. Никогда в жизни она не чувствовала такой приятной, расслабляющей дремы.

Крупное, сухощавое тело Хавьера как бы нехотя перевалилось на бок, он подставил под голову одну руку и каким-то невероятно медленным движением приподнял другую, опустив свои теплые пальцы на тонкую ткань ее платья, потом освободил из ненадежного убежища одну пуговичку, другую…

Кэти была как под гипнозом и думала точно о ком-то другом: что же такое случилось со всеми моими моральными принципами, над которыми так смеялась Корди? Неужели они испарились под жарким испанским солнцем и я стала совсем другой женщиной, способной на такую откровенную чувственность — не стесняясь, принимаю ласки мужчины, гладящего мою грудь?

Но ведь далеко не всякого мужчины, возразила она себе в замешательстве. Только этого мужчины, единственного…

Он придвинулся ближе, кожаные брюки с легким скрипом коснулись ее обнаженного тела, и она закрыла глаза, впитывая в себя запахи хорошо выделанной кожи, сухой земли, жары и… мужчины. Она только диву давалась, почему никогда раньше не чувствовала ничего подобного: все ее тело как бы плавилось и жаждало удовлетворения…

Едва слышный предостерегающий голосок еще что-то нашептывал, но она не двигалась. И вот с пуговицами было наконец покончено, и Хавьер распахнул ее платье настежь. Только тут стыд все-таки победил — она почувствовала, как у нее перехватило дыхание, и постаралась открыть глаза. Но тут же пожалела об этом, увидев, каким ленивым, оценивающим взглядом он окидывает ее тело.

Ни один мужчина не видел ее до сих пор в подобном виде. Во время двух незабываемых встреч с Дональдом все происходило быстро и в полной темноте.

Все тело у нее покрылось мурашками, предвещая росший в ней отчаянный протест. Но вместе с этим возникло и чувство потери, огромного сожаления, потому что сдерживаемые чувства помимо ее воли наполняли ее восхитительной, бездумной, прелестной чувственностью. И тут каким-то неуловимым, легким движением он расстегнул застежку ее кружевного бюстгальтера, и полные, щедрые груди оказались в его руках. В этот миг тонкий предостерегающий голосок утонул в грохоте ее сердца, в мощном толчке крови, воспламенившем ее всю, с головы до ног.

— Bella… Bella…

Она, казалось, могла утонуть в теплой нежности его голоса — и на самом деле почти лишилась чувств, когда он склонился над ней и удовлетворенно провел языком по гордо вставшему, напрягшемуся соску, а потом по другому, и так раз за разом, пока она не подумала, что сейчас умрет от этой нежной пытки.

Она обхватила руками его голову, погрузив сведенные от напряжения пальцы в мягкий шелк его черных волос и понимая, что проваливается в какую-то пропасть, забвение без мыслей и чувств, все ближе и ближе подходя к постижению старой как мир, но всегда волнующей тайны. А он поднял голову над ее наполненной страстью грудью и медленно, ах, как медленно, кончиком грешного, опытного пальца повел вниз, к нежному изгибу ее живота, и остановился, чуть-чуть не дойдя до края кружевных трусиков.

Его имя криком застыло на ее губах, она подалась навстречу ему, выгнув спину дугой, и вдруг сквозь бьющийся в ушах стук собственного сердца услышала мягкий голос: — Такое множество талантов… Сразу поняв, что он имеет в виду, Кэти вся покрылась испариной от стыда, потом ее бросило в дрожь. Как только я могла позволить ему пользоваться мной?! Подонок! О Господи, какой подонок!

Он явно намекал на присущую ей удаль в постели. А разве она могла возразить, что с ней такого не происходило никогда в жизни? Она не имела права сказать правду, но даже если бы и сказала, он не поверил бы. Его заигрывания были всего лишь намазанной медом приманкой, еще одним средством доказать, что она не годится на роль матери.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация