Он приглашал ее сказать то, что она хотела и должна была сказать. Его резкий тон свидетельствовал: Натану хотелось поскорее покончить с этим делом и вдохнуть свежего воздуха. Но у Оливии перехватило дыхание, пересохло в горле, язык прилип к небу и не поворачивался. Она перевела взгляд с сытого и самодовольного лица Хью на Натана и умоляюще заглянула в его строгие глаза.
Натан посмотрел на нее нетерпеливо и начал сам:
– Ты распространял лживые слухи, Колдвелл. Не пытайся это отрицать. Я присутствовал при этом и все слышал. В тот момент мне хотелось снести тебе голову… но моя жена по одной известным причинам удержала меня. Сейчас же… – и он сделал шаг вперед, – ни одна сила на земле не удержит меня от этого… – Натан наступал на съежившуюся фигуру. – Я убью тебя, если ты не сделаешь то, что я скажу.
Хью Колдвелл бросил испуганный взгляд в сторону Оливии, надеясь, что она каким-то образом спасет его, но в глазах ее увидел лишь презрение.
– Чего вы хотите? Я не понимаю, о чем идет речь, – пролепетал он.
– Мы говорим о твоих бреднях, что я убила Макса, затем прыгнула в постель к Джеймсу и до сих пор кручу с ним роман! – со злостью крикнула Оливия, вдруг возненавидя себя за растерянность, которую почувствовала с того самого момента, когда у дома Хью увидела Натана.
Натан бросил на нее долгий пристальный взгляд.
– Ты сейчас же пойдешь к своей невестке и успокоишь ее. Скажешь, что именно ты пустил слух, скажешь, что лгал. Ты, должно быть, знаешь, что она ждет ребенка. Мне сказали, что она может потерять его из-за нервного потрясения. Но даже если такой опасности нет, ты считаешь возможным заставлять страдать абсолютно ни в чём не повинную женщину?
– А если я не сделаю этого? – В его маленьких глазках светился испуг. Он был похож на "храброго зайца". Хью явно увиливал, пытался улизнуть. Он ни за что не хотел ни в чем признаваться.
– Тогда я разорву тебя на куски, – тихо сказал Натан каким-то сладким голосом.
Но это была не шутка.
Оливия содрогнулась. Жестокость, в какой бы форме она ни проявлялась, была ей ненавистна. И у нее имелись на это свои причины. Натан по своей природе не был жестоким человеком. Дьявольские слухи, пущенные этим отвратительным, подлым, низким человеком, вызвали разлад в их, семье. Их брак начал разрушаться. Хью Колдвелл нес ответственность за то, что нанес удар и разрушил семейное благополучие, которым дорожили Натан и Оливия, разрушил безвозвратно. Теперь ему воздастся по заслугам. Он узнает, что значит гнев Натана.
Лицо Хью стало серым. Он явно не выдерживал натиска, но, тем не менее, не собирался сдаваться.
– Зачем же так злиться? Я сделаю, что смогу, даже если мне придется солгать. Мне всегда нравилась Ванни. Хорошая девушка потратила себя на…
Увидев суровый взгляд Натана, взгляд-предупреждение, Хью споткнулся, торопясь к двери, и остановился как раз между двумя своими гостями. Он смотрел на Оливию глазами, источавшими злобу, и не скрывал своей ненависти. Его взбесило ее презрение, и он не смог устоять против насмешки:
– Мы оба знаем правду, не так ли, Оливия? Кое-что из того, что я сказал, – несомненная и абсолютная, правда. Ты со мной согласна? Что скажешь? Ты виновна или невиновна?
Оливия смотрела на Хью. О, как она ненавидела этого человека! Натан стоял неподвижно, словно затаил дыхание в ожидании ее ответа. Он ждал, что она станет все отрицать.
Оливия почувствовала, как в висках запульсировала тупая боль. Ее глаза были полны слез. Слез сожаления. Она оплакивала прошлое. Оплакивала потерянную любовь.
Не было смысла прятаться за отрицаниями. Ее браку пришел конец. Думать о ней хуже, чем сейчас, Натан уже не будет. Хуже некуда. А возможно, признание вины в присутствии человека, которого она любит больше жизни, будет своеобразным искуплением.
Она не имела представления, каким образом все стало известно Хью Колдвеллу. Скорее всего, он подслушивал у дверей, подглядывал из-за угла, слышал и видел все, что происходило между ней и Джеймсом…
Оливия опустила голову. Лицо ее побелело как полотно. Ее мир рушился.
– Виновна, – прошептала она.
Хью Колдвелл ухмыльнулся. Натан, не выдержав, ударил его.
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ
Сквозь стеклянные двери Оливия видела, как Хью Колдвелл крадучись вышел из палаты. На его бледном лице багровел огромный синяк.
Натан стоял на противоположной стороне благоухающей цветами комнаты для посетителей, глядя в одно из длинных окон.
Оливия не знала, как нарушить молчание и сказать ему, что Хью ушел, что миссия Натана завершена. Она дрожала. Холод шел откуда-то изнутри. Она обхватила себя руками, но не надеялась согреться. Больше ей уже никогда не будет тепло по-настоящему, она не будет ощущать себя живой.
Час назад, подняв Хью с пола, Натан потащил его – в машину и затолкал на заднее сиденье. Потом сам сел рядом с Оливией и спросил, в какой больнице лежит Ванни. Лицо его было белым.
Оливия не знала, до чего же они договорились. Хью был в палате более двадцати минут. Там же присутствовал Джеймс.
Когда она, Натан и Хью появились в больнице, у Джеймса глаза полезли на лоб.
– Нам показалось, что Хью – единственный, кто может все расставить по местам, – сказала она. – Он автор всех этих слухов. Он сделает все, что сможет. Как она?
Джеймс оторвал свой презрительный взгляд от угрюмого лица брата.
– Немного успокоилась. Ей сделали два укола. – Он ненавидяще посмотрел на Хью. – Как я не догадался, что за всем этим стоишь ты? Если ты сейчас начнешь врать…
– Он не начнет. – Натан заговорил впервые за все это время и своим тоном как бы вновь предупреждал Хью. Джеймс с восхищением взглянул на него и подтолкнул брата вперед по тихому коридору, устланному ковром.
Оливия и Натан молча направились в комнату для посетителей.
Натан задумчиво смотрел в окно, занятый своими собственными мыслями. Оливия встала у двойных стеклянных дверей. Она ждала.
Увидев медсестру, а потом Хью, Оливия не могла понять, что произошло. Позовут ли ее попытаться убедить давнюю подругу, что у нее с ее мужем никогда не было никакого романа?
День казался бесконечным. Одно переживание за другим. Она посмотрела на Натана, молча призывая, чтобы он заговорил с ней, сказал хотя бы слово, нарушил молчание. Но он продолжал стоять к ней спиной. Он, казалось, был совершенно погружен в свои мысли. Плечи его были напряжены. А когда Оливия повернулась, дверь распахнулась, и в комнату ворвался Джеймс. Вид у него был хмурый.
– Я убью эту крысу!
Оливия схватилась за горло, в глазах – паника.
– Он не сказал ей? Она ему не поверила?
