– Чего сидишь-то?
– Спина заболела, – соврала
я, – прямо скрутило, вот я и пристроилась в вашем дво-рике.
– Да уж! – вздохнула тетка. – Эта
я понимаю! Саму иногда так сворачивало, хоть волком вой! Спасибо, Елена
Тимофеевна помогла, земля ей пухом, хорошая женщина была.
– Кто? – Я мигом среагировала на
знакомое имя.
– А Карпова, жиличка наша, –
пояснила дворничиха. – Шла один раз по двору, увидела, что я на метле
вишу, и спрашивает: «Что случилось, Таня?» Я и пожалилась на спину. Елена
Тимофеевна и предложи: «Сходи к Русику, он хоть и без диплома, но много чего
умеет». И точно, как рукой сняло. Понажимал мне, и все, забыла я про спину, и
ведь что интересно: ломило поясницу, а пальцем он мне в пятки тыкал, ну ты
скажи, какая странность!
– Кто такой Русик? – быстро спросила
я. – Сделайте божеское дело, расскажите, может, и мне страданья облегчит!
– А чего же не разобъяснить? –
охотно зачастила Таня. – Никакой тайны тут нет. Руслан, сын Елены
Тимофеевны. Она его незнамо от кого родила. Уж намучилась с парнем! Я-то тут
всю жизнь двор мету, жильцов наперечет знаю, кто, с кем, когда и как! Руслан
Елене Тимофеевне тяжело достался, хулиганистый очень был, учиться совсем не
хотел. Она из-за парня каждый день в школу бегала, вот позору наелась! Сама-то
женщина положительная, богатая, портнихой работала, только не в ателье.
Клиентура у Елены Тимофеевны своя была, платили, видать, отлично, она по всему
Союзу ездила. В квартире всего полно. У нас мусоропроводы в кухне засоряются
иногда, вот жильцы и зовут прочистить. У Карповой прямо красота была: мебель
полированная, ковры, хрусталь, любо-дорого посмотреть. И сама милая, чаем
угощала, а если во дворе встретит, всегда остановится, про здоровье спросит.
Вот только Русик у нее не пришей кобыле хвост получился.
Как ни старалась Елена Тимофеевна, но после
окончания школы сын не поступил в институт, а загремел в армию. Тане было жаль
Карпову, было видно, что та ужасно переживает. Один раз Таня не выдержала и
окликнула Елену Тимофеевну.
– Не расстраивайтесь, вернется Русик,
пойдет учиться.
Та неожиданно расплакалась.
– Спасибо, Танюша, на добром слове,
только загнали моего мальчика на край света, в Хабаровский край, на китайскую
границу. Никаких городов рядом нет, одни деревни, а в них сплошь китайцы живут.
Письмо два месяца идет.
– Ну-ну, – попыталась успокоить
Карпову Таня, – может, и хорошо, что в захолустье, соблазнов меньше. А то
еще вдалеке от пригляда запьет или загуляет, а в деревне не забалуешь. Небось
китайцы самогонку не варят. Вернется, другим станет, повзрослеет, дурь пройдет.
Как ни странно, но Таня неожиданно оказалась
права. Руслан, вернувшись домой, и впрямь переменился, пошел учиться на
массажиста, больше не гулял в веселых компаниях, стал молчаливым, даже угрюмым.
– Ну вот, видите, – сказала
дворничиха Карповой, – ваш-то какой вырос! Скоро женится, детки народятся.
Елена Тимофеевна покачала головой.
– Все-то у нас не слава богу!
– Сейчас чего? – искренно изумилась
Таня. – Не пьет, не курит, с девками не шляется…
И тут Елена Тимофеевна принялась жаловаться.
Руслан, или, как его все звали, Русик, во время службы в армии свел знакомство
с китайцем, который занимался целительством. Два года Сяо Цзы обучал Руслана
всяким премудростям, парень оказался послушным учеником.
– Русик его называет Учителем и слушается
во всем, – вздыхала Карпова, – раз в три месяца навещать летает,
деньги огромные на дорогу тратит. Этот Сяо Цзы ему всех заменил и ведь что
внушает Руслану! Друзей иметь плохо, жена – зло, дети не нужны. Если хочешь
овладеть тайнами целительства, живи один. Русик совсем другим стал: мясо не
ест, алкоголь не пьет, молится каким-то не нашим богам и ходит босиком. Ну что
за напасть! Лучше бы хулиганил, понятней как-то!
Во дворе тоже начались пересуды, да и каким
образом их можно было избежать, когда Руслан в тридцатиградусный мороз
совершенно спокойно выходил из подъезда в одной футболке и вьетнамках на босу
ногу? Естественно, его посчитали сумасшедшим. Но потом произошел случай, мигом
изменивший общественное мнение в пользу Русика.
Глава 27
Как-то раз, летом, пятилетний Ванечка из
семьдесят девятой квартиры, играя в салки, споткнулся и налетел животом на
железный прут, торчащий из земли. Пока отец бегал за «Скорой», а рыдающая мать
заламывала руки, глядя на бьющую из ребенка фонтаном кровь, Русик, до этого
сидевший на лавочке, не торопясь подошел к мальчику и странным движением ткнул
в шею несчастного малыша пальцы. Мать Вани хотела ударить соседа, но ее
остановило совершенно безумное лицо парня: бледное, с широко распахнутыми
глазами и быстро-быстро шевелящимися губами. А потом произошло настоящее чудо.
Кровь, до этого толчками бьющая из раны, остановилась, а Ваня попытался встать
со словами:
– Больше не болит.
Тут подъехала «Скорая», естественно, ребенка
мигом решили отправить в больницу. Доктор недоуменно покачал головой.
– Одного не пойму, отчего кровь не течет.
– Я держу точку второй жизни, –
ответил Русик.
Врач хмыкнул, и тут парень отдернул руку от
шеи Ванечки, несчастный мальчик закричал, вверх взметнулась темная струя.
Руслан мигом вернул пальцы назад и спокойно сказал:
– Если вас чему-то не учили в
мединституте, это не значит, что подобного явления нет. Китайцы несколько
тысячелетий владеют знанием точек. Мне надо поехать с вами, если не разрешите,
мальчик умрет.
– Конечно-конечно, – забормотал
врач. Русик пошел рядом с носилками.
– Послушай, – не выдержал
доктор, – как ты это делаешь? Научи, может, пригодится.
Руслан ответил:
– Показать нетрудно, да у вас ничего не
получится, учиться надо.
– И долго?
– Всю жизнь, даже Сяо Цзы не считает себя
просвещенным.
– Ты можешь так запросто убрать и
боль? – не успокаивался ошарашенный врач.
– Это самое легкое, – усмехнулся
Русик, – с болью справляются после года занятий, другой вопрос, следует ли
от нее избавлять пациента.
– Почему? – окончательно потерялся
доктор.
Русик объяснил:
