– Миленький, – пела я, – ну что
вам стоит? Неужели трудно дойти до машины и пробить номерок через компьютер? А?
Сделайте божескую милость, меня со свету сживут, свекровь никогда не поверит,
что виноват другой водитель, решит, что я сама стукнулась, а на неведомого
человека сваливаю. Хотите заплачу вам? Могу дать сто рублей.
Парень усмехнулся:
– Сто рублей, говоришь? Давай номер,
взялась на мою голову, несчастье!
– 51-08 МОИ.
Постовой тяжело вздохнул.
– Погоди тут.
Неторопливым шагом он дошел до бело-голубого
«Форда» и нырнул в салон. Потянулись томительные минуты ожидания.
Глава 23
От нетерпения я сгрызла карандаш для бровей,
который попался под руку в сумочке. Наконец милиционер вернулся:
– Говоришь, 51-08 МОИ?
– Да.
– Интересный номерок. Своими глазами
видела машину?
– Да.
– И какую?
– Что какую?
– Ну «Жигули», «Волга», «Москвич»?
Я растерялась.
– Вроде «Волга».
– Правильно, – бормотнул
постовой, – она самая.
У меня вновь появился воздух в легких, надо
же, угадала, вот уж неожиданность, обычно в таких ситуациях я попадаю пальцем в
небо.
– Машина давным-давно в розыске, –
начал объяснять сержант, – ДТП на ней, со смертельным исходом, давно дело
было, зарегистрирована по адресу: Мишин переулок, на Карпову Елену Тимофеевну.
– Почему же тогда виновницу аварии не
арестовали, раз про нее все известно? – удивилась я.
Постовой чихнул.
– Не знаю, у нас только краткая информация.
– А подробности у кого?
Неожиданно сержант посуровел.
– Гражданочка, чегой-то не пойму…
Вмятина, номер… Ну-ка, сами предъявите докумен-тики!
Я вытащила рабочее удостоверение.
– Начальник оперативно… – прочитал вслух
постовой и уставился на меня круглыми светло-голубыми глазами.
Его бледное лицо со слегка курносым носом и
россыпью мелких веснушек на носу порозо-вело.
– Это вы? – удивился
постовой. – Наврали, значит, про свекровь?
– Наврала, – кивнула я.
– А зачем?
Внезапно я почувствовала, что смертельно
устала. Над городом висела плотная жара, с неба немилосердно палило не желтое,
а ярко-белое солнце, над проспектом, не колыхаясь, висел смог из смеси
бензиновых паров и пыли, дышать было решительно нечем.
– Как ты тут стоишь? – вырвалось у
меня.
– Куда деваться? – неожиданно
по-детски ответил постовой и снова чихнул.
– Так и здоровье испортить можно, целый
день гадостью дышать.
Сержант поморщился.
– Отслужил в армии, и куда податься?
Семью кормить надо, вот и пошел.
– У меня брат милиционер, – сказала
я, – в уголовном розыске работает, Володя Костин, майор. Ты машину хорошо
водишь?
– В двенадцать лет дядька за баранку
посадил.
– Хочешь, поговорю с братом, им вечно
шоферы на оперативные машины нужны. Конечно, работа нервная, но все же лучше,
чем на дороге стоять, и в институт сумеешь поступить, в автодорожный, на
вечернее. Хотя ты на перекрестке небось хорошо зарабатываешь.
– Я бы пошел водителем, – по-детски
радостно воскликнул постовой, – вранье это, насчет денег на дороге. Их
совсем не так уж и много. А вы правда можете с братом поговорить?
– Он сейчас в отпуске, а когда приедет,
сразу попрошу.
– И что мне вам за это сделать?
– Узнай подробности про «Волгу», что за
ДТП, кто виноват, ну, сам понимаешь, тебя как зовут?
– Влад.
– Вот, держи, это номера моих телефонов:
первый на дачу, второй мобильный.
– Ладно, – деловито кивнул
паренек, – идет, я вам по своим каналам мигом все узнаю, а вы меня
шоферить пристроите.
– Только не тяни, – попросила
я, – меня время поджимает.
Я села в «Жигули», доехала до магазина,
набрала продуктов в проволочную тележку и встала в очередь. Отчего-то в большом
супермаркете работала только одна касса. Чтобы посетители не скучали, прямо над
кассовым аппаратом, на подставке стоял телевизор, народ хихикал, глядя в экран,
шла дурацкая передача с претензией на юмор. Отчего-то мне стало грустно,
наверное, я просто дура. Ну почему, когда большинство населения катается по
полу от смеха, мне не хочется даже улыбаться? А вдруг дело не во мне? Может,
просто профессиональные шутники измельчали? И потом, меня не веселит, как бы
это выразиться помягче, генитальный юмор. Кстати, я могла бы рассказать
писателям, пишущим скетчи для эстрадных исполнителей, много забавных сюжетов,
правда, основную массу их я узнала от отца.
Мой папа, хоть и имел на плечах погоны
генерала, на самом деле был ученым, доктором наук, академиком. Занимался отец
ракетостроением, вся его трудовая и научная деятельность была строго
засекречена. Вопреки расхожему мнению о том, что ученые люди – угрюмые,
забывающие есть, пить, умываться из-за того, что поглощены научными
изысканиями, мой отец был веселым человеком, любящим розыгрыши и шутки,
впрочем, его коллеги тоже обладали чувством юмора. Как-то раз, первого апреля,
они решили подшутить над сотрудниками Центра управления полетами. В те годы
космонавтика только начинала развиваться, и имена летчиков были известны всей
стране.
Подготовку к «спектаклю» сделали на земле.
Честно говоря, отец сомневался, согласится ли космонавт N на то, чтобы
поучаствовать в розыгрыше, но летчик сначала долго хохотал, когда услышал
«сценарий», а потом, потирая руки, сказал:
– Вы только, ребята, не забудьте само
действо на видеопленку записать, очень хочется на морды дежурных посмотреть.
И вот настало первое апреля. В определенный
час Центр управления полетов вызвал корабль, ну, предположим, так:
– Алло, «Союз», вы нас слышите, ответьте
Земле.
– Привет, ребята, – донесся из
наушников бодрый женский голос, – у нас тут все отлично.
При этом следует отметить, что во время
некоторых сеансов связи космонавта не видно на экране, его только слышно.
