– Ага, президенту можно, а мне нельзя?
Прочесть длинную, нудную лекцию на тему «В
какой момент можно пользоваться ненормативной лексикой»? Нет уж, лучше просто
переменить тему. Ох уж эти детки!
Внезапно мысли потекли совсем в ином
направлении. Магдалене-то, оказывается, восемнадцать лет. Впрочем, сейчас я уже
понимаю, что считать девочку четырнадцатилетней было крайне глупо. Магдалена,
правда, крохотного роста, но у нее лицо взрослой девушки, меня ввела в
заблуждение ее манера покорно исполнять любые чужие приказы.
Глава 20
К Клаве я попала лишь около восьми вечера.
Пропуск мне выдали без звука, хотя время посещения больных закончилось. Клава
лежала на кровати и читала «Мегаполис».
– Лампа? – удивилась она.
– Вот, принесла вам фрукты, –
сказала я и стала выгружать на тумбочку зеленые кисти. – Виноград мытый,
тут еще сок, бананы…
– Не надо так тратиться, – покачала
она головой, – и так вы с Катей хлопот получили. Я в больнице, а Юрка с
Магдой на вас свалились… Как они там?
– Магдалена нормально, – я решила
начать с приятной новости, – хорошая девочка, воспитанная…
В глазах Клавы неожиданно мелькнул злой
огонек.
– В тихом омуте черти водятся, –
резко заявила она. – Магде требуется крепкая рука.
Я поразилась: ну разве можно так ненавидеть
собственную дочь?
– На мой взгляд, вы не правы! Магдалена
абсолютно забитое существо! Если кому и требуется крепкая рука, так это вашему
муженьку. Пьет без остановки который день, – сердито возразила я.
– Всю душу мне измотал, – вздохнула
Клава, – и тащить тяжело, и бросить невозможно. Зачем только водку,
окаянную, выпускают?
Затем что на деньгах, вырученных от ее
продажи, стоит госбюджет, хотела сказать я, но произнесла другое:
– Чего же с алкоголиком мучаетесь? Можно
развестись и жить спокойно.
– Легко советы-то давать, –
вскинулась Клава. – Как детей поднять одной? Без мужика трудно!
Я промолчала, ну не говорить же Клаве, что
лучше без отца, чем рядом с невменяемым пьяницей.
– Юрка, когда не квасит, хороший, –
продолжала она. – Зарабатывает нормально, не жадный. Одна беда: запьет –
хоть караул кричи.
– И часто он в штопор входит? –
поинтересовалась я.
– Да нет, – покачала головой
собеседница, – примерно раз в три месяца, дня на четыре, не больше. Мы уже
привыкли, знаем, его трогать не надо, проспится – и снова нормальный.
– По-моему, вы слегка приукрашиваете
действительность, – не согласилась я. – Юрий уже почти две недели
водку хлещет и не собирается останавливаться. Одно не пойму, где он бутылки
берет?
– Это его жизнь подкосила, –
прошептала Клава. – Сначала пожар случился, потом Нату посадили. Ну зачем
она того парня убила! Зачем? Ведь так хорошо все складывалось: свадьба, муж
нормальный, непьющий…
Я посмотрела в ее серые, какие-то застиранные
глаза и твердо сказала:
– Да вы великолепно знаете ответ на
вопрос. Не любит Ната Володю и никогда не любила, это вы вынудили дочь к браку
и по сути являетесь виновницей произошедшего. Ната обожала Игоря Грачева и
мечтала соединить свою судьбу с ним, с любовником.
– Ты глупости не болтай, –
возмутилась Клава. – Моя Ната девушка честная, она до свадьбы сохранила
невинность.
Я прищурилась.
– Интересно, сколько стоила вам
гименопластика?
– Что??
– Заштопывание девственной плевы,
восстановление невинности.
Клава посерела, но постаралась сохранить
самообладание, пальцы женщины начали быстро мять край одеяла, но лицо, хоть и
изменившее цвет, осталось спокойным.
– Ну и глупости вам в голову
приходят! – с возмущением воскликнула баба. – Что за операция такая!
Возглас, вырвавшийся из ее груди, был
настолько искренен, что на секунду я поверила жене Юрия, но потом увидела ее
пальцы, дрожащие, нервно комкающие пододеяльник, и ответила на риторический
вопрос:
– Медики циничные шутники, поэтому более
чем специфическое оперативное вмешательство они назвали по имени бога
бракосочетания Гименея. Вы можете до свадьбы перекувыркаться со всем городом, а
потом сбегать на гименопластику, и у жениха останется сладкое ощущение
первопроходца. Правда, от невесты потребуется определенное актерское
мастерство, но, похоже, в Нате пропала Сара Бернар[8].
– Кто-кто, – прозаикалась
Клава, – кто рассказал такую ерунду?
Мне в голову моментально пришел верный ответ:
– Юрий. Он сейчас совершенно не
адекватный. Честно говоря, плохо понимает, где находится и с кем разговаривает,
постоянно обращается ко мне: «Клава». Вот и разболтал ваш секрет.
Внезапно женщина устало сказала:
– Может, оно и к лучшему. Я-то против
затеи была, все Юрка, его мозгов дело, он и Володю этого нашел. Слов нет,
хороший мужчина, положительный, если бы и правда моим зятем стал, я бы только
радовалась. Но Ната этого Игоря любила, а отец ее сломал.
Она замолчала и уставилась в потолок. Я тоже
молчала.
– Юрка жадный дурак, – зло
продолжила Клава, – наплели ему сказочку, а он поверил! Прямо цирк! Нет
там небось ничего! Но Юрка решил съездить.
Честно говоря, я не слишком понимала, о чем
идет речь.
– Ехать надо было в Америку?
– Ага, – кивнула Клава, – штат
Нью-Джерси, городок Тун, чертова даль, ихняя глухая провинция, навроде нашего
Зажопинска.
– При чем же тут Володя Костин? –
вырвалось у меня. – К чему его обманывать надо было, замуж выходить? Не
пойму никак.
– Так ты, выходит, ничего не знаешь… –
пробормотала Клава и захлопнула рот.
– Говори, – велела я.
Клава насупилась.
– Время позднее, устала я очень, ступай
себе домой, за фрукты спасибо, только больше ничего мне приносить не надо, тут
хорошо кормят.
– Ты любишь свою старшую дочь? –
обозлилась я.
– К чему это? – вяло ответила Клава. –
Ната в тюрьме, Володя с ней разведется…
