Я встала, с этим экземпляром беседовать
бесполезно. Не успела я дойти до лестницы, как с кровати понесся громоподобный
храп, очевидно, у Юрия была чистая совесть, потому что он спал без задних ног.
Хотя, на мой взгляд, поговорка про чистую совесть и хороший сон не совсем
верна. Незамутненная совесть говорит скорей о плохой памяти, чем о праведном
образе жизни. Каждый человек может найти в прошлом такие поступки, что ночью
гарантированно не сомкнет глаз.
Потерпев неудачу с Юрием, я решила осторожно
расспросить Магдалену и сунула голову в ее комнату. Наверное, девочка еще спит,
но Магда лежала в кровати с книжкой в руке.
– Ты проснулась?
Магдалена отложила томик.
– Я всегда встаю в семь, так уж я
устроена, другие никак в школу подняться не могут, а я раз – и готово, можно
даже будильник не заводить!
Я очень удивилась. Во время каникул Лизавета и
Кирюшка не выползали из спален раньше полудня. Дверь в комнату Магдалены тоже
всегда была закрыта до этого времени, девочка появлялась на веранде всегда
позже хозяев.
– Что же ты не пьешь кофе и не
завтракаешь?
– Не хочу другим мешать отдыхать, –
прошептала Магда. – Мне мама запрещает греметь на кухне, когда родители
спят.
Интересно, что проделала Клава с дочерью в
детстве, если сумела добиться такого патологического послушания? Вопрос,
конечно, интересный, но не он главный на данном этапе.
– Скажи, дорогая, ты не знаешь, где Ната
познакомилась с будущим мужем?
– Он приехал к папе в мастерскую машину
чинить, – бесхитростно ответила девочка.
– Твои родители ездили в Америку?
– Нет.
– А собирались?
– Не знаю.
Спрашивать больше было нечего, скорей всего,
Магда абсолютно не в курсе того, что задумала Клава.
– Ступай на кухню, выпей чаю, –
велела я, – наверное, ведь есть хочешь!
Магда кивнула, но не пошевелилась.
– Иди-иди, – поторопила ее я, –
в холодильнике колбаска вкусная, «Докторская», или ты ее не любишь?
– Люблю, – эхом отозвалась Магда.
– В чем тогда дело? – рассердилась
я.
– Пусть Лиза и Кирилл спокойно
отдыхают, – ответила девочка и потянулась к отложенной книге, – еще
уроню чего-нибудь и разбужу всех, у меня руки неловкие, так мама говорит!
Я обозлилась не на шутку: Клавдия постаралась
изо всех сил, чтобы превратить несчастную девочку в бесхребетное существо.
– Ступай к холодильнику! – приказала
я.
Глаза Магды наполнились слезами, но она
покорно села. Это было уже слишком.
– Впрочем, если не хочешь, можешь не
ходить, – быстро сказала я.
– А как надо? – пролепетала она.
– Как тебе хочется!
– Мне никак не хочется, – последовал
ответ.
Поняв, что и на этом фронте потерпела полное
фиаско, я отступила к двери. Магдалена углубилась в книгу. Мой взгляд упал на
яркую обложку – «Биографии кровавых убийц». Однако странное чтение для робкой
до неприличия девочки.
– Тебе нравятся ужасы? – не утерпела
я.
Магдалена кивнула.
– Да, очень люблю детективы и триллеры.
– Тогда посмотри в шкафу, в моей комнате.
– Я уже там глядела.
– Но у меня не было книги, где
рассказывается о жизни жестоких убийц, я предпочитаю криминальные сказки.
– Я купила ее на станции, в газетном
киоске, – пояснила Магдалена и погрузилась в чтение.
Глава 19
Сами понимаете, что мне ничего не оставалось,
кроме того, как расспросить Клаву. Прежде чем ехать в больницу, я позвонила
Катюше в ординаторскую и уточнила:
– Ты давно у Клавы была? Как ее
состояние?
В трубке послышалось тихое чавканье, очевидно,
Катюшка использовала спокойную минутку, чтобы перекусить.
– Я только что из кардиологии, –
ответила она, – состояние ее стабильное, перевели в палату.
– Можно ее навестить?
В трубке хрустнуло, потом зашуршало.
– Что ты ешь? – спросила я.
– Хлебные палочки, – ответила
Катюша. – Зачем тебе к Клаве?
– Неудобно получается, она лежит больная,
а мы ни разу ее не навестили.
– Так я каждый день к ней бегаю, –
резонно возразила Катерина. – В кардиологии отличный уход, к тому же там
все знают, что Клава моя знакомая, и стараются изо всех сил, даже в отдельную
палату положили бесплатно. Так что можешь не волноваться, вниманием Клава не
обделена.
– Все равно надо приехать, – стояла
я на своем, – хоть один разочек.
– Пожалуйста, если времени не
жаль, – сказала Катюша и снова захрустела.
– Меня к ней пустят?
– Возьмешь пропуск.
– Где?
– Семнадцатый корпус, смотри, не
перепутай, я в шестнадцатом работаю, а стоят здания, несмотря на то что их
номера идут по порядку, в разных концах территории клиники, у ворот поверни
налево, – пустилась в объяснения Катерина, – найдешь корпус, подойди
к справочному окошку и покажи паспорт, пропуск тебе закажут, круглосуточный.
Я положила трубку и распахнула шкаф. Несмотря
на бессонную ночь, тело было полно бодрости. Очень странно: обычно, если я не
отдохну положенные восемь часов, хожу потом сонная, как осенняя муха. Ладно,
сейчас оставлю детям записку и поеду в больницу, но сначала выгоню собак во
двор.
Я распахнула дверь и велела:
– Муля, Ада, Рейчел, Рамик! Гулять,
быстро!
Услыхав волшебный глагол, мопсихи, сопя,
понеслись в сад. Через секунду с улицы раздались шаркающие звуки. Это противная
Мульяна изо всей силы скребла лапами землю возле большой ели, наверное, между
корнями устроился крот.
– Ты дела свои делай, – прикрикнула
я и пригрозила Муле газетой, – охотничий мопс. Минуточку, а где Рейчел?
Обычно стаффордшириха вырывается на волю
первой и стремглав несется за гараж, у нее там любимое местечко. Но сегодня
Рейчуха даже не вышла на террасу. Я вернулась в гостиную и увидела
бежево-желтую тушу, лежащую под столом.
