– Ладно, – грустно ответил
Тема, – тогда прощайте.
Я тихонечко тронулась с места и в зеркальце
увидела, как он побрел в сторону метро. Сердце кольнула жалость. Тема прикатил
сюда мою машину сам, следовательно, ему теперь придется добираться домой на
общественном транспорте. Чувствуя себя негодяйкой, я высунулась в окно.
– Артем!
– Вы передумали?! – радостно
воскликнул тот.
– В ресторан я не пойду, давайте довезу
вас до дома.
– Спасибо, – обрадовался Тема и сел
на переднее сиденье.
Глава 11
В Алябьево я заявилась через два часа. Тема
очень симпатичный человек, и, кажется, я ему понравилась. По дороге домой
парень упорно пытался назначить мне свидание. Но он слишком похож на моего
бывшего мужа Михаила, поэтому я сделала вид, что не понимаю намеков, и, высадив
Артема возле блочной многоэтажки, решительно заявила:
– Большое спасибо, прощайте.
– Но, – он попытался удержать
меня, – погодите…
– Нет, – отрезала я, –
прощайте, надеюсь, вы не станете приставать, у меня нет ни малейшего желания заводить
с вами шашни, поищите другой объект, свободный от детей и обязательств.
Наш дом встретил меня ярко зажженными во всех
комнатах люстрами.
– Вспомнила наконец о детях, –
буркнул Кирюшка, – спасибо, хоть ночевать явилась!
Муля, Ада, Рейчел и Рамик заскакали вокруг
сумок. Я оттеснила собак, спрятала в холодильник купленную по дороге телятину и
бодро спросила:
– Как дела?
– Спасибо, ужасно, – язвительно
ответил Кирюшка.
– Чего так? – Я решила поддержать
разговор, одним глазком кося на висящее в простенке зеркало.
Тема всю дорогу твердил, что никогда еще в
жизни не встречал такой красавицы, как я. Правда, если учесть, что моему
кавалеру скорей всего уже стукнуло сорок, у него, вероятно, проблемы со
зрением: астигматизм, дальнозоркость, что там еще бывает с глазами. Хотя я и
впрямь еще ничего, особых морщин не видно.
– Этот козел весь день орал! – начал
рассказ Кирюшка.
Во мне мигом проснулся педагог.
– Кирилл! Так нельзя говорить о взрослых!
– А как назвать дядьку, который,
напившись до свинского состояния, носится по дому с воплем: «Отстаньте, черти!»
На секунду я растерялась. Действительно, как?
Но уже через секунду нашелся ответ:
– Зови его по имени.
Кирюша скривился.
– Хорошо хоть не по отчеству. Этот Юрий
все в сад хотел выбежать, но я его не пустил. Прикинь, как весело денек прошел!
Все дети на великах гоняли! Меня сто раз купаться звали! А пришлось с козлом,
прости, с Юрием, сидеть. Магдалена в комнате заперлась и все время ревела,
боится она отца. Знаешь, что хуже всего?
– Ну?
– Приехала сюда Настя Кочергина и стала
меня уговаривать на станцию за мороженым съездить. Я, как дурак, бубню, не могу
– завтра экзамен. И тут распахивается дверь, появляется козел, то есть Юрий, и
давай блажить! Еле-еле его в спальню затолкал. Прикинь, что Настя спросила!
– Ну?
– Твоя мама замуж вышла? – От
негодования у Кирюшки на секунду пропал голос.
Я тяжело вздохнула. Да уж, не слишком хорошо
вышло.
– И как ты отреагировал?
Кирюша развел руками.
– Сказал, естественно, нет. Только
Настька мне не очень-то поверила…
Мальчик хотел было продолжить рассказ, но тут
со второго этажа донесся вопль:
– Клавка!.. Клавка!
– Во! – воскликнул Кирюша. –
Снова ожил! Теперь твоя очередь, начинай.
– Что? – испугалась я.
Но Кирюшка, не отвечая, быстро выскользнул за
дверь.
– Клавка!.. Клавка! – надрывался
Юрий. – Неси бутылку!
Я подошла к лестнице и крикнула:
– Юрий, успокойтесь, Клава лежит в
больнице.
В ту же секунду послышался слоновий топот, и
по ступенькам с трудом спустился Юрий.
– Ты кто?
– Лампа, – осторожно ответила я и
отступила на зад.
Пару секунд мужик смотрел на меня тяжелым
взглядом, потом пробормотал:
– Почему не горишь?
– В каком смысле? – попятилась я
дальше.
– Включись, – велел Юрий и заорал: –
Клавка … где бутылка? Магда … беги в ларек. Ах, суки, попрятались. А ну,
Кланька, вымай денежки.
С этими словами он, растопырив руки, пошел на
меня. Я вжалась в угол. Совершенно не знаю, как вести себя с алкоголиками. В
моей семье никто никогда не напивался до состояния остекленения. Собственно
говоря, я только один раз видела своего отца подшофе. Несмотря на то что папа
был генерал, он никогда не злоупотреблял спиртным. Единственное, что позволял
себе мой отец, – это пятьдесят грамм хорошего коньяка за ужином. Но такая
доза, сами понимаете, не способна оказать никакого действия на мужчину весом
более ста килограммов. А сейчас передо мной покачивалась абсолютно невменяемая
личность с мутным взором идиота.
– Клавка, – выл Юрий, – а ну, …
гони за бутылкой.
С видимым усилием алкоголик сделал шаг вперед,
я испугалась окончательно. Но тут вдруг пьяница остановился и жалобно спросил:
– Это кто?
– Где? – дрожащим голосом
поинтересовалась я.
– А вот тут, у меня на ботинках, –
вполне нормальным голосом поинтересовался Юрий.
Я уставилась на его разбитые кроссовки.
– Ниче го, только шнурки.
– По брюкам ползут, – зашептал
Юрий, – ой, мама, выше… Ой, спасите, колют, бьют.
Не успела я сообразить, что делать, как он
рухнул на пол и начал кататься на спине, колотя ногами по паркету и выкрикивая:
– Клавка … где ты? Смети их с меня.
– Кого? – Я попыталась
сориентироваться в ситуации.
– Так чертей же, вон как булавками
тычут, – зарыдал Юрий.
Я ринулась к телефону и набрала «02».
– Милиция, двенадцатая слушает.
– Помогите, мужчине плохо.
