В женщине – терпение, смирение. Но в ней есть и настойчивость! Она всегда добивается того, чего хочет. А мужчина, напротив, хочет того, чего добивается. Если он видит недостижимую для него цель, он говорит: «Мне это не интересно». На самом деле, он расписывается в собственном бессилии и оправдывает себя.
Мужчина всегда воюет, и это свидетельство его слабости. Женщина – примиряет, и тем дает нам пример истинной силы. Христос учит смирению: «Блаженны плачущие, ибо они утешатся. Блаженны кроткие, ибо они наследуют землю». И говорит Он о силе, которая заключена в женщине. И потому женщины раньше мужчин узнают о Его воскресении!
Я сидел перед Кассандрой, словно в воду опущенный. Она подавляла мое сопротивление, она убеждала меня! А я поддавался, я тоже начинал так думать. Женщина, действительно, сильнее мужчины. Именно она продолжает жизнь, и было бы странно, если бы природа дала мужчине больше силы, чем ей.
– Истинная сила всегда скрыта, – продолжала Кассандра. – Но в Том мире, в мире Духа, тайное становится явным, а скрытое – очевидным. И если здесь женщина кажется слабой, то Там ее сущность – власть и сила. И если мужчина здесь выглядит сильным, то Там его сущность – слабость и податливость...
– Что с ним? – ты пришел в себя и с напряжением смотрел на Кассандру.
Она опешила и замешкалась:
–С Серафитусом? – Да.
– В тайном Евангелии апостол Фома говорит: «И сказал Иисус Христос ученикам своим:
"Когда сделаете вы два одним, и когда внутреннее станет внешним, а внешнее внутренним, и верх низом, и когда сделаете вы мужчину и женщину единым, так что не будет мужчина мужчиной, а женщина женщиной, тогда войдете вы в Царство"».
Конечно, церковь замалчивает это Евангелие...
Ты прервал ее и жестко повторил свой вопрос:
– Я спрашиваю, что случилось с тем человеком...
– У Серафитуса это получилось. Как и заповедовано, он сделал мужчину и женщину в себе единым существом. Он вышел на границу нашего мира и потустороннего...
Кассандра замялась.
– И-и-и?.. – ты подался вперед.
– Его тело воспламенилось, – сухо ответила она. – Само.
– Что?!! – ты встал с кресла.
Это объяснение не выглядело правдоподобным. Желваки играли у тебя на лице, на шее бешено пульсировали сосуды.
– Данила... – я взял тебя за руку.
Но ты уже сделал шаг к столу, поставил на него одну руку и буквально навис над Кассандрой. И вдруг, не удержав равновесие, упал как подкошенный. Здесь, на краю стола, лежали какие-то бумаги, мелкие предметы. Все это с шумом, словно от сильного порыва ветра, повалилось на пол.
Кассандра встала, взглянула на тебя и отошла в сторону.
– Данила, с тобой все в порядке? – я попытался тебя поднять.
Да, все в порядке. Все нормально, – нашептывал ты, машинально раскладывая вокруг себя листы бумаги, какие-то карандаши, коробочки, пеналы.
* * *
– Анхель, она энергетически на меня воздействовала?! – Данила уставился на меня.
А я не понимаю, это вопрос или утверждение:
– Ты меня спрашиваешь? – Да, Анхель, я тебя спрашиваю!
– А я не знаю, Данила! Понимаешь?! Я не знаю!
И тогда не знал. И сейчас не знаю. Я даже не могу тебе сказать, кто за нами следит!
Пойми ты это уже наконец! – Так это могут быть другие люди?..
– Данила растерялся. – Слушай, я тебе затем все и рассказываю?.. –
я почти взмолился. – Чтобы мы вместе смогли разобраться.
Мы перебежали из одного поезда в другой.
Но все без толку. Люди в серых костюмах
спокойно и уверенно проследовали за нами,
– Это какое-то сумасшествие, –
прошептал Данила, глядя на эту странную миграцию серых субъектов.
Я тем временем в очередной раз меняю кассеты в диктофоне.
– Данила, слушай дальше...
* * *
–Подойдите сюда... – голос Кассандры прозвучал из глубины комнаты.
Ты продолжал сидеть на полу и ощупывал себя, словно хотел убедиться, что все у тебя на месте – руки, ноги, голова, туловище.
Я помог тебе подняться. Там, где стояла Кассандра, загорелся свет небольшого торшера. Вслед за ним включился телевизор и видеомагнитофон. Ловко орудуя двумя пультами, Кассандра прокручивала запись, сделанную, как мне показалось, камерами внутреннего наблюдения.
– Эта запись появилась совершенно случайно, – Кассандра внимательно приглядывалась к изображению. – Почему-то была нарушена система внешней сигнализации, и автоматически включились камеры, установленные в здании. Вот он...
Кассандра нажала на паузу. В кадре был человек. По всей видимости, Серафитус. Хотя, конечно, сказать об этом определенно было нельзя. У того, кого мы видели в присутствии Гаптена, живого места на лице не осталось. Родная мать бы не узнала. А тут еще вполоборота и при плохом качестве видеозаписи.
Пожилой мужчина стоял на коленях перед огромным окном. Мне показалось, что он молился. День, судя по всему, 'был солнечный. Свет буквально заливает картинку, видимость плохая. Мужчина раскачивается из стороны в сторону. Потом помехи. И вдруг, у него начинаются судороги. Мгновение, и он весь объят пламенем.
Чудовищная картина.
Через секунду в комнате появляется Гап-тен. Он срывает штору и накрывает Серафи-туса. Пламя исчезает, словно по волшебству. На шум и крики вбегают люди, суета, паника. Конец пленки.
* * *
– Это все... – говорит Кассандра и выключает телевизор.
Мы поражены и озадачены. Что бы ни говорила эта женщина и как бы мы к ней ни относились, то, что мы сейчас увидели – страшно, значимо и заставляет задуматься. Может быть, действительно, Серафитус как-то связан с пятой Скрижалью?
– Да... – говорю я.
– Это, Анхель, не самое страшное, – Кассандра возвращается на свое место и нервно закуривает вторую папиросу. – Сейчас вам предстоит встретиться с Ученым Советом Академии.
– Зачем? – спрашиваем мы почти хором.
– Совету принадлежит жизнь Серафитуса, – отвечает Кассандра.
– В каком смысле?
Кассандра нервно затягивается и поясняет:
– В прямом. Это очень влиятельные люди. Когда человек сталкивается с трудной жизненной ситуацией, он инстинктивно обращается к сверхъестественному. Неверующие идут в церковь, отчаявшиеся – к целителям и колдунам. К астрологам, экстрасенсам и гадалкам в добром расположении ума и тела не ходят. Поверьте мне! Даже знаменитые ученые, узнав о неизлечимом заболевании родственника, отказываются от своего высокомерного научного снобизма и обращаются к целителям, бабкам, шаманам – к кому угодно, только бы спасти или спастись. Это естественно, и среди нас это мало кого удивляет.
