– Никакого явного преследования. О местонахождении докладывать лично вам, – подтвердила оператор.
– И как можно скорее. Если кто-нибудь увидит этот автомобиль, пусть наблюдает за ним, но сам остается вне поля зрения. Все передвижения, как и описание находящихся в нем лиц, должны быть задокументированы.
Оператор повторила инструкции. Гленн поблагодарил ее и поехал на службу. Его мозг лихорадочно работал.
Кто ты, доктор Теренс Джоэль? И вправду врач? Или доктор каких-либо наук? Зарегистрирован в компьютере как налогоплательщик, но проживаешь по несуществующему адресу. Владеешь автомобилем. Что еще ты приобрел на это имя? Я это выясню. Обещаю.
Я иду за тобой.
Когда Гленн вошел в комнату детективов, его коллега, Майк Харрис, просматривал толстенную пачку документов, одновременно закусывая сандвичем, который он достал из пластиковой коробки с ленчем.
Гленн присел на край стола.
– Как сандвич?
– Ничего. – Приход Гленна, похоже, не произвел на Майка никакого впечатления.
– У тебя хорошая жена. С Рен с голодухи не умрешь.
– Я думал, у тебя сегодня выходной, – сказал Майк, едва справившись с куском, большая часть которого состояла из вареного яйца и кресс-салата.
– Не очень болел с похмелья?
– Да нет, пережил. А ты?
– Ну, могло быть и лучше. Вот послушай. Человек создает себе ложную личность. Он умен и может взламывать компьютеры. Он создает себе ложный адрес, хакает компьютер муниципалитета, вносит себя в списки избирателей, подделывает свою историю – естественно, он достойный гражданин, вовремя платит налоги и всякое такое. У него есть машина, зарегистрированная на ложное имя. Я объявил тревогу на эту машину. Что еще я должен искать?
– Мобильный телефон.
Гленн кивнул:
– Точно.
– Достань у сотовой компании отчет о его вызовах, посмотри, кому он звонил. Понял?
– Понял.
– У тебя есть описание его внешности?
– Нет.
– Знаешь территорию, в границах которой он преимущественно передвигается?
– Ну, есть некоторое представление.
– Свяжись с командой, обрабатывающей информацию с камер слежения на дорогах, – есть вероятность, что они засекут его, если у них будет номер и описание машины. И проверь, кто выдал ему кредитную карту.
– Да, как раз собираюсь этим заняться.
– Можно также попробовать выпить чашку чаю.
– А? – Гленн непонимающе посмотрел на напарника.
– Ну, выпить ее до дна, а потом погадать на заварке.
Гленн чуть было не подумал, что Майк говорит всерьез. Затем понял и улыбнулся.
– И еще зарезать курицу и погадать на внутренностях?
– Попытка не пытка. А теперь, если не возражаешь, я бы хотел в тишине и покое закончить свой завтрак.
Гленна со стола словно сдуло.
– Извини.
– Начни с телефона.
– Ладно, – сказал Гленн. – Прямо сейчас и возьмусь.
98
Майкл остановился на противоположной от дома Глории Ламарк стороне дороги и оглядел особняк через открытое боковое окно. В полном согласии с его ожиданиями, он был роскошен. И еще в нем была отчужденность. И таинственность. В таком доме даже в Лондоне можно с легкостью вести жизнь затворника.
Такой дом не выдаст секретов, какими бы мрачными они ни были.
Он объехал квартал, стараясь, несмотря на утомление, выработать план действий, и направился по узкой и гораздо менее впечатляющей улице, на которую выходили гаражи, сараи и мусорные контейнеры. Позади дома Ламарков находился гараж на две машины (проектная заявка 1957 года) – в хорошем состоянии и оборудованный современными воротами-рольставнями. За высокой стеной по обе стороны от гаража располагался скрытый от посторонних глаз сад.
Чуть выше по улице, в тихом переулке, Майкл нашел место для стоянки, оборудованное счетчиком. Он достал из бардачка небольшой фонарик, который всегда держал в машине, и захватил с собой телефон. Затем пешком вернулся на Холланд-Парк-авеню к дому Глории Ламарк. Улица была пустынна – даже машины здесь проезжали редко. Через два дома от Ламарков садовник полол цветочную клумбу. Внутри оград на подъездных дорожках стояли дорогие машины. Кто-то плескался в бассейне неподалеку. Заливалась, словно в лесу, птица.
Кованые ворота были закрыты. К своему удивлению, Майкл не смог отыскать кнопки звонка. Более того, он не обнаружил никаких следов охранной системы – ни камеры слежения на воротах, ни ящика с тревожной кнопкой на фасаде или на видимой части стены. Он посмотрел на окна: в некоторых комнатах на втором этаже занавески были опущены; в остальных окнах ничего нельзя было рассмотреть. По улице проехал «мерседес» спортивной модели с темноволосой красавицей за рулем. Затем такси и громыхающий потрепанный фургон.
Майкл взялся за соединенную с замком ручку. Он думал, что ворота заперты, но неожиданно ручка повернулась, и ворота открылись. Он замер в недоумении. Стоит ли идти внутрь? Что он рассчитывает там найти?
Может, лучше вернуться? Даже если Аманда и вправду здесь, он может только спугнуть того, кто ее похитил, и тем самым усложнить работу полиции.
Но оставить ее здесь еще на двадцать четыре часа? Нет!
Он приблизился к дому по похрустывающей под ногами гравийной дорожке. Через окна первого этажа, расположенные слишком высоко над землей, нельзя было ничего рассмотреть – только в одной комнате он увидел изысканную люстру, свисающую с потолка.
С близкого расстояния дом казался больше, мрачнее и таинственнее. Майкл глубоко вдохнул, стараясь успокоиться, затем поднялся по широким ступеням и, пройдя мимо огромных каменных сфинксов, оказался перед парадной дверью. Дверь была белой, недавно покрашенной, с глазком. Он нажал на латунную кнопку и услышал, как в доме раздался громкий и чистый звон.
Прошла минута. Повинуясь странному порыву, Майкл оглянулся, но никого не увидел. По улице одна за другой проехало несколько машин. Он позвонил еще раз. На шее забилась жилка. К лицу подлетела любопытная муха, он отмахнулся от нее. Муха тут же подлетела снова. Он решил не обращать на нее внимания. Еще через минуту он позвонил опять.
Из-за жары дверь сильно пахла краской. В воздухе присутствовал еще какой-то сладковатый запах – может, жимолость. Майкл не знал точно. В их семье экспертом по растениям была Кэти.
К двери никто не подходил.
Майкл поднял тяжелую латунную крышку, закрывающую щель для писем, и заглянул внутрь. В поле зрения попали часы с маятником. Серые плитки пола. На первый взгляд холл казался пустым. В голове Майкла тоже было пусто. Он услышал далекий вой сирены. Визг купающегося ребенка.
