Я еще вернусь к более глубокому разбору этой темы. Здесь
изложение впервые сталкивается с тем моментом, о котором я говорил во второй
главе этой части труда. Необходимо прежде всего сознавать то, чего мы стыдимся,
только тогда мы и можем ощущать чувство стыда. Но для сознательности, как для
чувства стыда, необходим прежде всем какой-нибудь дифференцирующий момент.
Женщина, которая только сексуальна, может казаться асексуальной, так как она –
сама сексуальность. У нее половая индивидуальность не выступает ни физически,
ни психически, ни пространственно, ни во времени с такой отчетливостью, как у
мужчины. Женщина, бесстыдная по природе своей, может произвести впечатление
стыдливости, так как у нее нет стыда, который можно было бы оскорбить. Таким
образом оказывается, что женщина или никогда не бывает голой, или пребывает в
вечной наготе. Она никогда не может быть голой, так как не в состоянии придти к
мысли об истинной наготе. Она всегда остается голой, так как в ней отсутствует
то, что могло бы привести ее к сознанию своей (объективной) наготы и послужить
импульсом к ее прикрытию. Что можно быть голым и в одежде – истина, недоступная
только тупому уму, но плох тот психолог, на которого одежда так убедительно
действует, что он отказывается говорить о наготе. Женщина объективно всегда
нага, даже в кринолине и корсете.
Это находится в неразрывной связи с тем значением, которое
имеет для женщины слово «я». Когда спрашивают женщину, что она разумеет под
своим «я», то она не может себе представить ничего иного, кроме своего тела.
Внешность – это «я» женщин. «Рисунок человеческого я» набросанный Махом в его
«Предварительных антиметафизических замечаниях», дает нам истинную
характеристику «я» совершенной женщины. Если Э. Краузе говорит, что
самосозерцание «я» вполне выполнимо то это вовсе не так смешно, как думает Мах,
а за ним многие другие, которым в произведениях Маха понравилась именно эта
«шутливая иллюстрация философского „Много шума из ничего“.
Женское «я» является основанием ее специфического тщеславия.
Мужское тщеславие есть проявление воли к ценности. Объективная форма его
выражения, его чувствительность, заключается в потребности устранить всякое
сомнение со стороны других людей в достижимости этой ценности. Личность – это
то, что дает мужчине ценность и вневременность. Эта высшая ценность, которую
нельзя отождествить с ценой, так как она, по выражению Канта, «не может быть
замещена никаким эквивалентом», «она выше всякой цены, а потому совершенно
устраняет возможность эквивалента» – эта ценность есть достоинство мужчины.
Женщины, вопреки мнению Шиллера, не обладают никаким достоинством. Этот пробел
старались заполнить изобретением слова дама. Их тщеславие естественно
направится к высшей женской ценности, т. е. к сохранению, усилению и признанию
их телесной красоты. Тщеславие Ж, таким образом, представляет собою с одной
стороны известное расположение к своему собственному телу, расположение,
присущее только ей, чуждое даже самому красивому (мужественному) мужчине. Это
своего рода радость, которая проявляется даже у самой некрасивой девушки, когда
она любуется собою в зеркале, трогает себя или испытывает какие-либо ощущения
отдельных органов своего тела. Но тут же с яркой силой и возбуждающим
предчувствием вспыхивает в ее голове мысль о мужчине, которому когда-нибудь
будут принадлежать все эти прелести. Все это еще раз доказывает, что женщина
может находиться одна, но она никогда не может быть одинокой. С другой стороны,
женское тщеславие выражается в потребности, чтобы тело женщины вызывало
удивление и было предметом желания возбужденного в половом отношении мужчины.
Эта потребность столь сильна, что существует в
действительности много женщин, которых вполне удовлетворяет это восхищение,
сопровождаемое вожделением у мужчин, и завистью у женщин, этого для них вполне
достаточно. Других потребностей у них совершенно нет.
Итак, женское тщеславие есть внимание, всегда обращенное на
других, женщины живут только мыслью о других. Щепетильность женщины имеет
именно это основание. Женщина никогда в жизни не забудет, что какой-то человек
нашел ее безобразной. Сама она никогда не признает себя некрасивой, в крайнем
случае, она согласится с тем, что ее недооценивают. Но и к этому печальному
выводу приводят ее единственно победы, одержанные другими женщинами над ней в
борьбе замужчину. Нет женщины, которая нашла бы себя в зеркале некрасивой и
непривлекательной. У женщины собственная безобразная внешность никогда не
приобретает столь мучительной реальности, как у мужчины. Она до конца старается
разубедить в этом себя и других.
Где источник подобного тщеславия женщины? Оно вполне
совпадает с отсутствием у нее умопостигаемого «я», с отсутствием того, чему
человек придает всегда абсолютную ценность. Оно объясняется отсутствием
самоценности. Так как женщина лишена всякой самоценности для себя и перед
собой, то вполне естественно, что она старается приобрести ее для других или
перед другими, путем превращения себя в объект для изучения с их стороны,
вызывая в них восхищение и вожделение. Единственное в мире. что имеет
абсолютную бесконечную ценность, есть душа. «Вы лучше многих птиц», говорил
Христос людям. Женщина оценивает себя не с той точки зрения, насколько она
оставалась верной своей личности, насколько она была свободна. Всякое же
существо, обладающее своим «я», оценивает себя так и только так. Если же
женщина всегда и без всякого исключения ставит себя на ту высоту, которую
занимает муж, избравший ее – обстоятельство, которое вполне соответствует
действительности, если она далее приобретает ценность только через посредство
своего мужа или любовника, так что она не только в социальном и материальном
отношении, но и в глубочайшей сущности своей теснейшим образом связана с
браком, если это все так, то вывод может быть только один: она сама по себе не
обладает никакой ценностью, у нее отсутствует самоценность человеческой
личности. Женщина приписывает себе ценность, сообразно ценности других
предметов: денег и богатства, количества и пышности своих платьев, театрального
яруса, в котором находится ее ложа, своих детей и прежде всего сообразно
ценности своем обожателя, своего мужа. Самым верным оружием женщины в споре ее
с другой женщиной является указание на высшее социальное положение своего мужа,
на богатство, почет и титул его. при этом является нелишним указать на
сравнительную его молодость и многочисленность его поклонниц, Это в состоянии
окончательно сразить противницу и лишить ее всяких дальнейших возражений. Но
колоссальный позор для мужчины (и он это чувствует лучше всякого другого), если
он ссылается на что-нибудь чужое и не защищает собой своей собственной ценности
против всяких посягательств на нее. Дальнейшим доказательством отсутствия души
у Ж послужит следующее-Женщина ощущает (по известному рецепту Гете) сильнейшее
желание произвести впечатление на мужчину, когда тот не обращает на нее
ннкакого внимания, ведь в этой способности произвести впечатление лежит весь
смысл и ценность ее жизни. М, напротив, чувствует антипатию к той женщине,
которая встретила его неприветливо или поступила по отношению к нему невежливо.
Ничто не может сделать М столь счастливым как любовь девушки, если она его
пленила и не сразу, то для него самого существует опасность воспламениться
впоследствии. Любовь мужчины.который не нравится женщине, является для нее
удовлетворением ее тщеславия, пробуждением долго дремавших в ней надежд.
Женщина заявляет одновременно притязание на всех мужчин мира. То же самое лежит
в основе ее склонности дружить преимущественно с представительницами своего же
пола. Эта склонность не лишена некоторого полового оттенка.
