Если в еврее и заложены величайшие возможности, то в нем
одновременно таятся самые малозначащие действительности. Он – человек,
одаренный высшими задатками, но вместе с тем и наименее могучий.
Наше время подняло еврейство на ту высочайшую вершину, какой
оно достигало со времени Ирода.
Еврейство – дух современности, с какой бы точки зрения мы
его не рассматривали. Сексуальность одобряется, и современная половая этика
поет хвалебные песни половому акту. Несчастный Ницше действительно мало виновен
в том смешении естественного подбора и неестественной извращенности, позорной
апостол которой носит имя Вильгельм Больше. Ницше отлично понимал сущность
аскетизма, но он слишком страдал от своего собственного аскетизма, чтобы не
находить более желательной его противоположность. Но женщины и евреи сводничают
– в этом их цель: сделать людей виновными.
Наше время не только самое еврейское, оно и наиболее
женственное время. Время, для которого искусство есть лишь платок для вытирания
пота его настроений, которое порыв к творчеству выводит из игры животных. Время
легковерного анархизма, время, лишенное понимания сущности государства и права,
время родовой этики, время самой поверхностной и ограниченной из всех исторических
теорий исторического материализма), время капитализма и марксизма, время, для
которого история, жизнь, наука, словом все, сводится к экономике и технике,
время, которое в гениальности видит особую форму умопомешательства, но которое
не выдвинуло ни одного великого художника, ни одного великого философа, время
наименьшей оригинальности и наибольшей погони за оригинальностью, время,
которое на место идеала девственности поставило культ полудевы. Это время
приобрело вполне заслуженную славу, как единственное время, которое не только
одобряет и поклоняется половому акту, но возводит его в степень известного
долга. Половой акт служит не средством забыться, как у римлян, у греков —в
вакханалии. Нет, в нем современный человек хочет найти себя в нем он ищет
содержания своей собственной пустоты.
Но навстречу половому еврейству рвется к свету половое
христианство. Человечество ждет нового религиозного творца, и борьба близится к
решительному концу, как и в первом году нашей эры. Перед человечеством снова
лежит выбор между еврейством и христианством гешефтом и культурой, женщиной и
мужчиной, родом и личностью бесценным и ценностью, земной и высшей жизнью,
между Ничто и Богом. Это два противоположных царства. Третьего царства – нет.
Глава XIV. Женщина и человечество
Только теперь, освободившись от всего постороннего и
вооружившись соответствующими доводами, мы можем снова приступить к вопросу об
эмансипации женщины. Мы освободились от всего постороннего, так как горизонт
наш очистился от тысячи порхающих мошек, которые в виде разных двузначностей
застилали предмет нашего исследования, мы вооружились, так как имеем в руках
своих твердые теоретические понятия и прочные этические воззрения. Вдали от
суетливого шума банальных споров и минуя проблему нервной одаренности, наше
исследование подошло к тому пункту, который уже дает возможность понять роль
женщины в мировом целом и определить значение ее миссии для человека. Поэтому
мы и в дальнейшем изложении будем избегать вопросов частного характера, ибо мы
не настолько оптимистичны, чтобы надеяться, будто результаты нашего
исследования могут оказать какое-нибудь влияние на ход политических дел. Мы
далеки от мысли вырабатывать какие-нибудь социально гигиенические рецепты. Наше
исследование рассматривает проблему с точки зрения идеи человечности, которая
реет над философией Иммануила Канта.
Серьезная опасность грозит этой идее со стороны
женственности. Женщина обладает незаменимым искусством создавать о себе
представление, как о существе совершенно асексуальном, если ей и свойственна
некоторая сексуальность, то это-де является только уступкой мужчине. Исчезни
эта иллюзия – и что осталось бы с борьбой многих претендентов на одну и ту же
женщину? Мало того. Опираясь на мужчин, которые им во всем верили, им удалось
убедить другой пол, что сексуальность является важнейшей и насущнейшей
потребностью мужчины, что только женщина в состоянии удовлетворить все
истиннейшие, глубочайшие желания его. что целомудрие представляет для него
нечто неестественное и невозможное. Как часто молодым людям, находящим
удовлетворение в серьезной работе, приходится слышать от женщин, которым они
кажутся не особенно безобразными и не особенно мало обещающими в качестве
любовников и зятей, чтобы они не особенно утомлялись рабо-той, а по возможности
старались бы «пользоваться жизнью». В этих дружеских напоминаниях кроется,
правда, совершенно бессознательное чувство женщины, что она превратится в
ничто, что она потеряет всякое значение, которое направлено исключительно на
половой акт, коль скopo мужчина начнет заниматься не половыми, а всякими
другими делами.
Переменится ли когда-нибудь женщина в этом отношении? Весьма
сомнительно. Не следует также думать, что она когда-либо была иной. В настоящее
время чувственный элемент выступил еще сильнее чем раньше, ибо в этом «течении»
огромную роль играет стремление женщины перейти из сферы материнства в сферу
проституции. В целом это скорее является эмансипацией проститутки, чем
эмансипацией женщины. Прежде всего это положение оправдывается на положительных
результатах его: мужественное проявление кокотки в женщине. Что является
несомненно новым, то это положение, которое занял мужчина. Под влиянием
еврейства он готов подчиниться женской оценке своей собственной личности, даже
усвоить ее. Мужское целомудрие осмеяно, его больше не понимают. Мужчина ощущает
женщину не как грех, а как судьбу, собственное влечение не вызывает уже в
мужчине стыда.
Теперь видно, откуда исходит требование «изменить себя»,
ресторанный взгляд на Диониса, культ Гете, поскольку Гете является Овидием,
откуда ведет свое происхождение этот современный культ полового акта. Дело
зашло так далеко, что едва ли кто-нибудь находит в себе достаточно мужества
сознаться в своем целомудрии, и всякий предпочитает навлечь на себя маску
развратника. Половые излишества представляют собою самый изысканный предмет
хвастовства, но сексуальность приобрела в настоящее время такую высокую
ценность, что буяну приходится потратить немало сил, чтобы поверили его
хвастовству. Целомудрием же до того пренебрегается, что даже целомудренный
человек считает для себя более удобным скрыться под личиной развратника.
Бесспорная истина, что стыдливый человек стыдится своей стыдливости, но эта
другая, современная стыдливость есть не стыдливость эротики, а стыдливость
женщины, которая стыдится потому, что не нашла еще мужчину, не приобрела еще от
другого пола никакой ценности. Каждый изощряется перед другим в рассказах о той
верности, упоении и добросовестности, с какой он реализует свои половые
функции. Так женщина, которая по своей природе в состоянии оценить мужчину
только с половой стороны, определяет теперь, что такое мужественность: из ее
рук мужчины берут критерий своей собственной мужественности. Таким образом
число совокуплений, «связь», «девочка» являются свидетельством достоинства
мужчины. Но нет: ведь в таком случае не было бы больше настоящих мужчин.
