Большинство сослуживцев Карла были типичными белыми фермерами, на десять-пятнадцать лет старше его: некоторым перевалило за пятьдесят. Там, где уровень безработицы высок, люди не бросают хорошо оплачиваемую работу со льготами по своей воле, только если заставят – в основном после очередных выборов. Впрочем, несмотря на возраст и происхождение, они относились к темнокожим коллегам вполне благодушно. Некоторая предвзятость еще существовала, но в таком расплывчатом виде, что доказать ее было практически невозможно – ну, может, в паре случаев. Даже самые твердолобые южане понимали – Закон о равных гражданских правах отменять никто не собирается.
Кроме того, Карл считался особенным. Послужной список снайпера давал ему почти магическую неприкосновенность. Карл знал, что белые из небогатых фермерских семей – существа довольно примитивные, признающие подчинение или доминирование, совсем как охотничьи псы, которых он выращивал в юности. Физическая сила значила для них многое, умение стоически переносить боль – еще больше, но превыше всего они ценили боевой опыт. Если человек проливал кровь и не трусил под огнем противника, разве, черт возьми, не все равно, какого цвета у него кожа? Так по крайней мере считало большинство. Карл, снайпер с почти невероятным количеством подтвержденных убийств на счету, занимал в их табели о рангах недостижимую высоту. Тот факт, что Карл – черный, ставил некоторых в забавное положение: они лебезили перед человеком, которому бы вышибли мозги, окажись он ночью в их районе.
Карл припарковал «Чероки» за патрульным автомобилем и вытащил из багажника дождевик. Он решил оставить футляр с винтовкой в машине. Чем медленнее будут развиваться события, тем больше времени останется на то, чтобы гормоны утихомирились, а поток адреналина схлынул.
За крышами патрульных автомобилей возвышался передвижной командный пункт. Жилой автоприцеп камуфляжной расцветки стоял под деревьями, его подпирали шлакобетонные блоки. Урчал генератор, снабжая фургон электричеством для освещения, а может, и для кондиционера. Карл напомнил себе, что он всего лишь помощник шерифа, а не командир диверсионно-снайперской группы, как когда-то в Ираке. Сейчас его работа – выполнять приказания, а не отдавать. Скорее всего начальство отвергнет любой его совет, расходящийся с уже принятым решением.
Больше всего Карла беспокоили братья Брин, один из которых возглавлял ПТР и в подобных ситуациях подчинялся только шерифу Эллису. Братьев, казалось, вырезали из одного куска дерева – оба с полевым загаром, обветренными лицами и глазами-щелочками. Они смотрели на мир с такой ненавистью, что, увидев их, люди сразу же отходили в сторону, даже если братья были не на службе. Трейс и Рэй отличались худобой и костлявостью, особенно младший, Трейс. Карл подозревал, что в детстве он страдал от какого-нибудь заболевания, связанного с плохим питанием, – например, рахита. Впрочем, может, злоба пожирала его изнутри, ведь Трейс вечно хмурился. Старший, Рэй, был поплотнее, и его лицо выражало чуть больше дружелюбия, несмотря на ковбойские усы. Он, как и шериф Эллис, когда-то служил в военной полиции, в неблагоприятные для армии годы после войны во Вьетнаме. Пороху он так и не понюхал, даже когда его часть отправили в Боснию. Отслужив в армии, Рэй какое-то время работал сварщиком, но его быстро уволили – слишком часто ввязывался в драки. Только с приходом в шерифское ведомство Рэй наконец обрел свое призвание: он носил форму словно доспехи и, как полагал Карл, просыпался по утрам с мыслью о работе.
Особое удовольствие Рэй получал от высокотехнологичного снаряжения для ПТР. За несколько лет он умудрился собрать арсенал, которого вполне хватило, чтобы экипировать роту спецназа. Подразделение тактического реагирования обладало автоматическим оружием, шумовыми гранатами, подрывными зарядами, самыми современными средствами связи и приборами ночного видения. В свободное время Рэй читал Тома Клэнси, Дейла Брауна и Ларри Бонда или играл в «Радугу шесть» на игровой приставке сына. Если Карл сталкивался с Рэем Брином в «Уол-марте» или на школьном футбольном матче, командир подмигивал и слегка кивал, словно говоря: «Мы с тобой часть элитной команды. Эти гражданские знают, что мы всегда начеку».
Рэй много раз отводил Карла в сторону, чтобы поболтать на профессиональные темы, подробно расспрашивая о характеристиках различных снайперских винтовок, оптических прицелов и приборов ночного видения. В конце разговора Брин непременно задавал вопрос, ответ на который ему хотелось услышать больше всего: «Что ты чувствовал, когда с тысячи ярдов вышибал мозги у какого-нибудь придурка с полотенцем на башке?» Карл всегда отвечал одинаково: «Я не думал о таких вещах, сэр. Просто выполнял свою работу». Парням вроде Рэя Брина никогда не постигнуть суть снайперской стрельбы. Умение затаиться и меткость одинаково важны. Однажды в Багдаде Карл два дня готовил себе укрытие, а потом еще сутки вместе с разведчиком ждал там, почти не двигаясь, – и все ради одного-единственного выстрела, который мог бы сделать двенадцатилетний подросток, стреляющий по мишеням у себя во дворе. Впрочем, Карл не осуждал командира ПТР. Бывшие товарищи по школьной футбольной команде задавали точно такой же вопрос после пары кружек пива. Карл давно узнал – смерть завораживает людей. Но только те, кто, подобно ему, смотрел ей в глаза, понимают ее извечную тайну.
Из командного пункта-трейлера выскользнула тощая фигура. Трейс Брин. Отец Карла называл его скунсом. Трейс врал как дышал. У него не было опыта армейской службы, и только благодаря покровительству старшего брата его взяли в ПТР, связистом. По слухам, Трейс перепробовал не меньше десятка занятий, до того как стать помощником шерифа, и ни одно из них не принесло ему успеха. Он был разнорабочим на стройках (откуда по ночам исчезали стройматериалы); торговал из автофургона стереосистемами (ворованными); работал егерем (незаконно охотясь на крокодилов); устраивал собачьи бои; участвовал в разных предприятиях сомнительного толка, которые тут же лопались. Даже сейчас Трейс проворачивал какие-то делишки, продавая дешевые сотовые телефоны. Карл подозревал, что из Техаса или откуда-то еще пригнали целый грузовик ворованных мобильников.
– Эй, Красное Облако! – крикнул Трейс, заметив Карла. – Рэй на командном пункте тебя заждался. Быстрее, солдат!
Карл сделал вид, что не услышал свое прозвище. Он не любил, когда его так называли люди, не имеющие отношения к морской пехоте. Местные парни узнали о «Красном Облаке», раскопав на сайте Си-эн-эн статью о снайперах-морпехах в Багдаде. Карл поднял руку, показывая, что понял, и направился к командному пункту.
В отличие от других белых помощников шерифа Трейс Брин даже не пытался скрыть неприязнь к афроамериканцам. Сталкиваясь с Карлом один на один в коридоре, он демонстративно смотрел в потолок или усмехался, словно его забавляла мысль о черномазом в форме шерифского ведомства. Если они встречались на людях, Трейс либо делал вид, что не замечает Карла, либо шептал что-то, хихикая, на ухо очередной шлюховатой блондинке, повисшей на его руке. Недавно до Карла дошли слухи, что Трейс, похоже, не брезгует продажей наркотиков – преимущественно метамфитамина, – занятием, которым промышлял в юности. Для себя Карл уже решил: если он получит достоверную информацию, то не успокоится, пока не распутает дело. Возможно, шериф будет не в восторге от ареста одного из помощников, но Карл считал, что когда он проведет задержание, у Билли Рэя Эллиса не останется выбора.
