– Только толстая задница! – буркнула Алекс.
Уилл сжал ее колено и показал в окно. К воротам парковочной площадки подъехал красный фургон. Вероятно, ворота уже открылись раньше, потому что водитель без остановки прополз дальше и медленно двинулся к торцу дома.
– Меня зовет Крис, – пробормотала Морс, пытаясь разглядеть номер машины. Но она ехала далеко, и угол был очень острым.
– Еще одно, – произнес Кайзер. – Ноэль Тарвер – весьма загадочная личность. Судя по документам, он возник ниоткуда десять лет назад. У него есть водительские права, но нет автомобиля, а домашний адрес совпадает с адресом питомника.
– Мне надо бежать, Джон.
Кайзер рассмеялся.
– И последнее. Вообще-то я просто хотел узнать, не делаешь ли ты каких-нибудь глупостей. Например, вламываешься в дом Тарвера или в тот питомник.
Алекс постаралась, чтобы ее смех прозвучал как можно искреннее.
– Хорошо бы, – отозвалась она. – Продолжай выбивать ордер на обыск. – И повесила трубку.
– Ты слышала? – спросил Уилл. – Водитель посигналил.
Красный фургон остановился у больших алюминиевых дверей в торце здания. Алекс увидела, как блестящая створка поднялась, открыв проезд для грузовика.
– Вот сукин сын! – воскликнул Килмер. – Внутри постоянно кто-то был.
– Может, он пользуется дистанционным пультом. Ты разглядел водителя?
– Нет, окна затемнены.
Двери открылись, но фургон продолжал стоять на месте.
– Что станем делать? – спросила Алекс.
Уилл прикусил губу.
– Ты босс.
– Я хочу выяснить, кто сидит в кабине.
Детектив хмыкнул:
– Я тоже. Нет ничего проще. Но это будет незаконно.
– А мне плевать! – отрезала Алекс и взялась за ручку дверцы.
Уилл удержал ее за локоть.
– Подожди. Не следует лезть на рожон, когда ты и так по уши в дерьме.
Алекс высвободила руку.
– Эти ублюдки меня уже уволили. Что еще они могут сделать?
Килмер взглянул на нее, как умудренный жизнью старец.
– Знаешь, малышка, есть уволенные, а есть уволенные из уволенных. Ты только что говорила по телефону с агентом ФБР. А когда тебя уволят из уволенных, он о тебе даже не вспомнит.
Алекс заставила себя подчиниться, хотя внутри ее все кипело от ярости. После смерти Грейс она всегда чувствовала себя связанной по рукам и ногам, но все-таки не совсем беспомощной. Вероятно, ее действия были малоэффективны, но она хоть что-то делала. А теперь Алекс останавливала мысль, что если она совершит опрометчивый поступок, это окончательно похоронит ее надежды на вмешательство Бюро.
Морс схватила лежавший на полу ноутбук и опять вывела его из «спячки». На сей раз связь была почти нормальная. В последние несколько часов она неоднократно вводила имена Элдона Тарвера и Ноэля Д. Тарвера, и теперь при одном взгляде на экран у нее начинало жечь глаза.
– У меня уже каша в голове, – вздохнула она.
Уилл лишь хмыкнул.
Алекс проверила видеочат, но Джеми там не было.
– Что сказал Кайзер? – спросил Килмер.
– Почти ничего. – Она вспомнила, что Кайзер говорил о докторе. – В биографии Тарвера есть пробел между университетом и медицинской школой. Кажется, он приходится на вьетнамскую войну. Когда она была, не помнишь?
– Последний вертолет поднялся от посольства в 1975 году, но практически все затихло уже в 1973-м.
Вьетнам…
– Поздний Вьетнам, – протянула Алекс.
– Что?
– Тарвер сказал мне это в кабинете. Что-то насчет проекта, в котором он участвовал… с ветеранами войны и раком. – Она закрыла глаза и мысленно увидела висевший на стене снимок доктора вместе с блондинкой и военным офицером. – «ВРП», – добавила Морс зажмурившись. – Эти буквы были на халате Тарвера. И на здании за его спиной.
– Ты о чем?
– Аббревиатура. – Алекс внезапно вспомнила объяснение доктора. – «Ветеранский раковый проект».
Она быстро набрала эти слова в строке поиска. «Гугл» выдал восемь миллионов ссылок, но из первой сотни ни одна не относилась к «Ветеранскому раковому проекту». Большинство вело на сайты, так или иначе связанные с раком, ветеранами Вьетнама и войной в Персидском заливе. Однако те, что ссылались на Вьетнам, касались в основном «оранжевого агента», которым Тарвер, по его словам, никогда не занимался.
– «Ветеранского ракового проекта» нет, – озадаченно произнесла Морс. – Или он был настолько ничтожным событием, что никто его не заметил. – Ее пальцы зависли над клавиатурой. – Да, но я видела не «Ветеранский раковый проект». Я видела «ВРП».
Морс набила «ВРП» в строку поиска и нажала «ввод». На экране появилось целое море ссылок, связанных с аббревиатурой. Алекс уточнила свой запрос, добавив слово «рак». Первые четыре ссылки касались научного проекта в Индии, зато от пятой у нее громко забилось сердце. В заголовке значилась «Специальная вирусная раковая программа» – вирусная, а не ветеранская, как говорил Тарвер, – и речь шла о научно-исследовательской программе, которая стартовала в 1964 году, поглотив десять процентов годового бюджета Национального института рака, а в 1973 году была переименована просто в «Вирусную раковую программу».
Прикусив губу, она щелкнула по ссылке и начала читать.
«ВРП» представляла собой масштабный проект, в нем участвовали самые выдающиеся ученые Соединенных Штатов, посвятившие себя изучению вирусного происхождения раковых болезней, в том числе лейкемии…
– О Боже, – выдохнула Морс.
– Что там? – поинтересовался Уилл.
– Подожди! – отмахнулась Алекс, лихорадочно бегая глазами по строчкам.
Не так давно группа врачей высказала предположение, что ряд «обезьяньих» ретровирусов, в том числе ВИЧ и SV 40 (как известно, обнаруженных в государственной вакцине против полиомиелита), на самом деле были искусственно выведены учеными из «Вирусной раковой программы». Пока это заявление активно обсуждается в медицинских кругах, правительство находит все новые свидетельства того, что десятки тысяч опасных вирусов культивировались в телах животных, в основном обезьянах и кошках, после чего им придавалось свойство заражать людей. В 1973 году большая часть «Вирусной раковой программы» была переведена в Форт-Детрик, штат Мэриленд, являющийся центром биологических исследований армии США. Никто не отрицает, что «ВРП» функционировала в тесном взаимодействии с Национальным институтом здравоохранения, военным ведомством и «Биомедицинской корпорацией Литтона»…
– Вот оно, – прошептала Алекс. – Господи, вот оно!
– О чем ты говоришь? – буркнул Уилл, уставившись на экран.
