Она покачала головой.
— Нет, не думаю.
— Что ж, может быть, я и ошибаюсь. — Тон его немного смягчился, однако он продолжал смотреть на нее. — Должен сказать, у нас есть серьезные сомнения в отношении финансовых возможностей госпожи Дзэноути.
— Я сама позабочусь о том, чтобы никаких проблем с ее платежами не возникло, — твердо, словно констатируя факт, ответила Масако.
— То есть вы выражаете желание стать ее поручителем. Я правильно вас понял?
— Нет, я не стану ее поручителем, но прослежу за тем, чтобы вы получили свои деньги, даже если для этого ей придется залезть в другие долги.
— Хорошо, — сказал Дзюмондзи, всем своим видом показывая, что готов пойти на уступку. — Я буду лично контролировать поступление платежей от Дзэноути-сан.
Он отошел от стола и опустился на диван. Кунико смотрела на Масако широко раскрытыми глазами, словно все еще не могла поверить в то, что та сумела без особого труда вернуть договор.
— Идем.
Масако подтолкнула ее к двери.
— А вот теперь я вспомнил, — подал голос Дзюмондзи, когда женщины были уже на пороге. — Вы ведь Масако Катори, верно?
Масако резко повернулась. Она тоже вспомнила его, точнее, связала нынешнего Дзюмондзи с молодым парнем, работавшим когда-то на связанную с ее компанией организацию. Тот занимался выколачиванием долгов, этот сам дает деньги в долг. Многое изменилось, в том числе и то, что тот парень носил другое, не столь звучное имя, которое уже давно выветрилось из ее памяти. Пожалуй, только взгляд остался тот же, проницательный, изучающий.
— Кажется, я вас тоже помню… Но вы носили тогда другое имя.
— Я могу изменить даже условия ее договора, — рассмеялся он, — если вы пожелаете поручиться за нее.
________
— Откуда ты его знаешь? — спросила, сгорая от любопытства, Кунико, когда они спускались по лестнице.
— Видела как-то… на моей прежней работе, — неохотно ответила Масако.
— На какой работе?
— Я работала в финансовом отделе одной компании.
— Тоже кредитной? — продолжала допытываться Кунико, но Масако только покачала головой.
Не дождавшись ответа, Кунико пожала плечами и торопливо зашагала к дому, словно спеша как можно скорее уйти с темных, пустынных улиц. Что же касается Масако, то сейчас, после встречи с тенью из давнего прошлого, именно в этих грязных переулках ей и хотелось спрятаться, раствориться, исчезнуть. Ей стало страшно. Что дальше? Куда бежать?
3
Почему во сне люди разговаривают с умершими? Масако снилось, что она видит умершего отца. Он стоял посреди сада, оглядывая голую лужайку. На отце было то самое легкое летнее кимоно, которое он носил в больнице, где медленно умирал от злокачественной опухоли на челюсти. Небо закрывали тучи. Когда отец заметил стоящую на веранде Масако, лицо его, изуродованное несколькими операциями, как будто смягчилось.
— Что ты делаешь? — спросила она.
— Собирался выйти погулять.
В последние перед смертью дни он почти лишился дара речи, но во сне его голос звучал ясно, отчетливо.
— К нам скоро придут, — сказала Масако.
Она понятия не имела, кто к ним придет, но суетилась, приводя все в порядок и готовясь к встрече гостя. Сад был старый, принадлежавший их бывшему дому в Хачиодзи, но во сне он соединился с новым домом, тем, который они построили с Йосики, и рядом с ней, держась за штанину джинсов, стоял маленький Нобуки.
— Тогда надо прибраться в ванной, — сказал отец.
По спине Масако пробежал холодок. Она знала, что в ванной полно волос Кэндзи, но как об этом узнал отец? Наверное, мертвые могут знать то, что неведомо живым. Масако попыталась освободиться от вцепившихся ей в ногу крошечных пальчиков сына, лихорадочно соображая, как бы обмануть отца, но пока раздумывала, тот вдруг заковылял к ней на своих слабых, тонких, как тростинки, ногах. Только теперь Масако увидела, что лицо у него худое, бледное, такое, каким стало уже при смерти.
— Масако, — сказал он, — убей меня.
Голос прозвучал так близко, у самого уха, что она проснулась.
Это было последнее, что сказал ей отец. Боль не позволяла ни есть, ни говорить, но все же ему удалось как-то выдавить из себя эти слова. До сегодняшнего дня тот голос прятался где-то в глубине памяти, но теперь, когда он вернулся, Масако затряслась от страха, как будто услышала призрака.
— Масако.
У кровати стоял Йосики. Обычно он никогда не заходил в эту комнату, если она была здесь, и сейчас Масако смотрела на него немного удивленно, пытаясь в то же время полностью очнуться от страшного сна.
— Взгляни-ка на это. — Йосики показал на заметку в газете, которую держал в руке. — Ты, наверное, должна ее знать?
Масако села и взяла у него газету. В глаза сразу бросился заголовок в самом верху третьей страницы «Расчлененное тело опознано. Убитый — служащий из округа Мусаси-Мураяма». Как и следовало ожидать, установить личность Кэндзи не составило труда. И все же теперь, когда об этом сообщили в газете, вся история почему-то стала менее реальной. Почему? Так и не найдя ответа на этот вопрос, Масако быстро пробежала статью глазами. Никаких дополнительных подробностей в ней не приводилось, и в целом репортер лишь пересказывал то, о чем писали раньше.
— Ты ведь знаешь ее, не так ли? — спросил Йосики.
— Да, знаю, но как ты узнал, что я ее знаю?
— Сюда несколько раз звонила некая Ямамото, представлялась твоей подругой. А в статье говорится, что она работает на фабрике в ночную смену. У тебя, наверное, не так уж много знакомых по фамилии Ямамото.
Неужели он слышал, как Яои звонила в тот вечер? Масако посмотрела в глаза мужу, надеясь найти ответ, но Йосики отвернулся, очевидно испытывая неловкость из-за своего любопытства.
— Извини, просто подумал, что ты ее знаешь.
— Спасибо.
— Кто мог совершить такое? Должно быть, парень крепко кому-то насолил.
— Сомневаюсь, что дело именно в этом, — сказала Масако. — А впрочем, не знаю.
— Но ее-то ты знаешь хорошо? Может быть, следует сходить, предложить помощь?
Йосики смотрел на нее как-то странно, словно удивленный тем спокойствием и равнодушием, с которыми она отнеслась к случившемуся.
— Может быть, — неопределенно отозвалась Масако, делая вид, что читает газету.
Йосики постоял еще немного, потом открыл шкаф, чтобы достать костюм. Вообще-то он редко работал по субботам, но сегодняшний день, видимо, стал исключением. С опозданием осознав, что муж собирается уходить, Масако вскочила и начала застилать постель.
— Так ты уверена, что не хочешь навестить ее? — не поворачиваясь, еще раз спросил Йосики. — Там, наверное, полным-полно полицейских и репортеров, и ей было бы приятно увидеть знакомое лицо.
