— Шантаж?! Я никого не…
— Никого что? Ты ведь угрожала Яои, разве не так?
— Но… Я просто оказалась в безвыходной ситуации, не знала, что делать. Ну, и просто подумала, что она могла бы мне помочь. Мы ведь как бы все заодно, верно? В конце концов, после того, что я для нее сделала…
Она еще бормотала что-то несвязное, не обращая внимания на катящийся по лицу пот, но Масако уже не слушала. Больше всего ее сейчас тревожило то, что кредитор Кунико может пронюхать о страховке. Она сильно сомневалась, что человек, занимающийся такого рода бизнесом, заинтересуется убийством, но если он почует запах больших денег…
— Что ты хочешь этим сказать? Что значит «заодно»? Тебе никогда ни до кого не было дела, кроме самой себя. — Она протянула руку. — Где договор? Дай его мне.
— Но… договора у меня уже нет. Я отдала. — Кунико посмотрела на часы. — Только что.
— Где эта контора? Как она называется?
— «Центр миллиона потребителей». Рядом с вокзалом.
— Понятно. Позвони им. Прямо сейчас. Скажи, что хочешь забрать документ.
В голосе Масако звучала такая недвусмысленная угроза, что Кунико едва не расплакалась.
— Это невозможно.
— Возможно или невозможно, но так надо. Завтра все попадет в газеты и на телевидение, и тогда твой приятель-кредитор обязательно нанесет тебе визит.
— Ладно. — Она с явной неохотой достала из сумочки карточку и сняла трубку телефона. Как и почтовые ящики внизу, он был весь заклеен стикерсами. — Это Кунико Дзэноути. Извините за беспокойство, но я хотела бы узнать, могу ли получить назад договор… Да, я принесла его вам совсем недавно.
Наклонившись к трубке, Масако услышала, как мужчина на том конце провода объясняет, что не может этого сделать.
— Попроси его подождать, — прошептала она, прикрывая микрофон ладонью. — Скажи, что сейчас приедешь.
Послушно исполнив приказание, Кунико повесила трубку и, словно силы вдруг покинули ее, бессильно опустилась на пол.
— Мне обязательно ехать с тобой?
Масако усмехнулась.
— А как ты сама думаешь? Конечно.
— Но почему?
— Ты еще спрашиваешь! Потому что сама заварила кашу.
— Но я же его не убивала! И не я резала его на куски! — визгливо запротестовала Кунико.
— Заткнись! — крикнула Масако, сжимая кулаки и с трудом удерживаясь от того, чтобы не пустить их в ход. Кунико захныкала. — Сколько ты у них взяла?
— Пятьсот тысяч… в этот раз.
Масако кивнула. Она слишком хорошо знала общепринятую процедуру: Кунико, вероятно, хотела взять меньшую сумму, но они, изучив ее кредитоспособность, навязали большую сумму, рассчитывая на то, что с ней клиент не справится. Если дело обстояло именно таким образом, то Кунико, скорее всего, не успевала выплачивать даже проценты.
— Не такие уж большие деньги, чтобы требовать наличие поручителя. Думаю, тебя обманули.
— Но он сказал, что если я никого не найду, то должна буду вернуть сразу всю сумму. У меня никого не было…
Она снова захныкала.
— И ты ему поверила? — вздохнула Масако.
Кунико удивленно посмотрела на нее.
— Да, конечно. Он был очень мил и любезен. Я-то думала, что пришлют какого-нибудь костолома, якудза, и даже не ожидала… Приятный молодой человек… даже поблагодарил меня, когда я принесла договор.
— Это они умеют. С одними ведут себя так, с другими — иначе. Поняли, что тебя можно обвести вокруг пальца, поулыбавшись и сказав пару любезностей.
Масако даже не попыталась замаскировать презрение к попавшейся на удочку «подруге».
— Ты, похоже, хорошо знаешь этот бизнес.
— А вот ты не знаешь о нем ничего. Ладно, у нас нет времени. Идем.
Она сунула ноги в теннисные туфли со сбившимися задниками и оттого похожими на тапочки. Кунико, все еще дуясь, последовала за ней.
Свет в окнах «Центра миллиона потребителей» уже не горел, но Масако все же поднялась по лестнице и постучала в хлипкую дверь.
— Открыто! — отозвался голос.
Они вошли в полутемный офис. На диване у окна сидел, сгорбившись, мужчина с сигаретой в зубах. На грязном замызганном столе перед ним валялись смятые газеты и пластиковые стаканчики из-под кофе.
— Здравствуйте, — улыбнулся мужчина и поднялся им навстречу. — Входите.
Дорогой серый костюм и темно-красный галстук плохо вязались с убогой остановкой кабинета, а вот выкрашенные в каштановый цвет волосы выглядели вполне уместно. Судя по несколько суетливой реакции хозяина офиса, он, несмотря на звонок, не ожидал увидеть Кунико так скоро.
— Дзюмондзи-сан, — начала Кунико, — так вышло, что женщина, подписавшая поручительское обязательство, передумала и хочет получить его обратно.
— Эта женщина — вы? — спросил Дзюмондзи, переводя взгляд на Масако.
— Нет, я ее подруга. Она замужем и не хочет ввязываться в такого рода сделки. Пожалуйста, верните нам договор.
— Очень жаль, но я не могу это сделать. — Он картинно развел руками.
— Тогда, по крайней мере, покажите его мне, — сказала Масако.
— Хорошо, — недовольно пробормотал Дзюмондзи и, выдвинув ящик стола, достал документ и протянул его Масако.
Она внимательно прочитала все пункты.
— Здесь ничего не сказано о необходимости иметь поручителя, если таковое условие не было обговорено с самого начала. Мне бы хотелось взглянуть на оригинал долгового обязательства. Будьте добры…
Похоже, требование это пришлось Дзюмондзи не по вкусу. Тем не менее он вынул из папки другую бумагу и указал Масако на какой-то раздел.
— Здесь говорится, что «наличие поручителя может потребоваться в случае существенного изменения кредитного статуса заемщика». Видите? Такое изменение произошло. Муж Дзэноути-сан ушел с работы и ударился в бега. По-моему, мы вправе квалифицировать это как «существенное изменение кредитного статуса».
— Вы можете называть это как хотите, — с улыбкой возразила Масако, — но факт остается фактом: она всего лишь просрочила платеж, да и то опоздала только на один день. Такое вряд ли можно считать основанием для внесения в договор пункта о необходимости предоставить поручителя.
Вероятно, Дзюмондзи никак не ожидал столь сильного ответного удара, потому что на несколько секунд буквально лишился дара речи и лишь взирал на Масако с нескрываемым изумлением. Кунико нервно оглянулась, как будто ожидая, что в комнату вот-вот войдут те, кого она всегда боялась.
Наконец Дзюмондзи кивнул.
— Мы ведь с вами где-то встречались, не так ли? — спросил он, глядя прямо в глаза Масако.
